Топонимика Гомеля во время нацистской оккупации

Во время оккупации Беларуси нацистской Германией одним из идеологических мероприятий оккупационной политики была смена названий улиц городов и местечек.

Советские названия заменялись старыми, что бытовали до 1917 года, сохранялись нейтральные названия 1920-1930-х годов либо вводились германизированные названия, которые исподволь, но целенаправленно меняли культурный код города, превращая эту новое и чужое для оккупантов пространство в близкое и знакомое с детства каждому немцу.

В результате наступления германских войск 8-10 августа 1941 г. они прорвали линию обороны 21-й Советской Армии и вышли на подступы к Гомелю. 19 августа начались бои в черте города, вечером последние защитники покинули его, а на следующий день силы вермахта переправились через Сож и вошли в предместье Новобелица на левом берегу реки. Освобождение Гомеля началось 10 октября 1943 года, когда советские войска вошли в Новобелицу, но только 26 ноября 1943 года, в результате Гомельско-Речицкой наступательной операции, город, расположенный на правом высоком и хорошо укрепленном берегу Сожа, был освобождён.

История Гомеля периода оккупации ранее освещалась почти исключительно в контексте его защиты летом 1941 года, преступлений германского оккупационного режима, деятельности подпольщиков и партизан, освобождения города осенью 1943 года, его послевоенного восстановления. Сведения о жизни города и горожан под оккупацией, длившейся 829 дней, фрагментарны. Сегодня белорусские историки только начинают исследовать этот период по мере выявления новых и переосмысления известных исторических источников.

Среди краеведов Гомеля долгое время бытовала легенда, что во время оккупации города в 1941-1943 годах германские власти переименовывали его улицы. Об этом смутно вспоминали и некоторые гомельские старожилы, непосредственные свидетели тех событий. Известно, что германская оккупационная администрация не терпела использования коммунистических названий, что очевидно из примеров других белорусских городов. Редкие упоминания названий гомельских улиц этого периода иногда попадались в немногочисленных публикациях документов. Однако исследователям не были известны официальные документы о переименованиях улиц Гомеля в 1941-1943 годах. Не хватает таких сведений и в историографии. Только Гомельский историк Ю.Э. Глушаков, на основе анализа коллаборационистской прессы, писал о возвращении в городе всех топонимических названий, применявшихся к 1917 году ¹ (что, как сейчас выяснилось, мало соответствует реальности).

Несколько лет назад авторы узнали о существовании плана Гомеля времен оккупации, с отмеченными на нём немецкими топонимическими названиями города — улиц, площадей и др. Через два года исследователи отыскали даже три плана ². Первый из них хранится в документах фонда Белорусского штаба партизанского движения в Национальном архиве Республики Беларусь ³. На нём представлена правобережная часть города, включительно с центром, районами за линией железной дороги и возле завода Гомсельмаш. Судя по всему, этот план был захвачен партизанами вместе с другими немецкими документами во время войны. Два остальных плана хранятся в Бундесархиве (Фрайбург, Германия), их копии нам любезно предоставил Франц Масер (Franz Masser) — гражданин Германии, который много лет занимается поиском немецких захоронений времен Первой и Второй мировых войн на территории Беларуси. Один из них имеет сходство с тем, что хранится в НАРБ, но дополнительно содержит информацию по левобережной части города (Новобелицкий район). Вероятно, в плане из НАРБ новобелицкую часть обрезали. Третий план очень схематичен, на нём указано местонахождение военных объектов в городе, но его легенда содержит перечень 21 немецкоязычного названия улиц Гомеля, и, что очень важно, он датирован апрелем 1942 года.

План, хранящийся в Национальном архиве Республики Беларусь, прилагался к донесению начальника Белорусского штаба партизанского движения П.З. Калинина, на нём указаны военные объекты и огневые точки в городе по состоянию на 15 августа 1943 года. ⁴. Как оказалось, легенда плана, написанная партизанами, при сопоставлении источников, оказалась не совсем точной: не все улицы анотированы; ошибочно переведены отдельные названия (почему-то «Scheunen-strasse» («улица Гуменная») переведено как «Кабацкая улица», а «Margareten-strasse» (улица «Маргариты») как улица Маргариток (цветов маргариток), которые по-немецки называются «Gänseblümchen»); орфографические ошибки, изменяющие смысл (улица «Пехотная» стала «Пахотной»), незнание отдельных предвоенных переименований (улица Громова осталась улицей Стеклова, Чкалова-Чичерина и др.); ошибочное противопоставление («Georg-strasse «отождествляться с бывшей Рабочей, когда на самом деле последнюю немцы переименовали в «Jäger-strasse») ⁵.

Сопоставление надписей с двух найденных планов позволило выявить полную картину переименования улиц Гомеля германским оккупационными властями. В результате получено 198 немецкоязычных топонимических названий города периода 1941-1943 годов. (ещё три прочитать не удалось). Абсолютно большинство их относится к улицам Гомеля, часть — к важным объектам городской инфраструктуры. Улицы хорошо идентифицируются, так как планы почти полностью совпадают с существующей и с трассировкой. Это позволило соотнести их названия в разные периоды и выявить определенные закономерности германской оккупационной и местной коллаборационистской администраций в проведении политики в области городской топонимики. Для большего удобного введения проанализированного материала в данной статье он выставлен в виде таблицы с указанием названий на немецком языке (по состоянию на 1943 г.) и в переводе, а также названия этих же улиц на период 1917 года, 1941 года и 2020 года. (Таблица №1). В качестве источника использованы планы Гомеля 1910 года ⁶, 1913 года ⁷, 1924 года ⁸, начала 1930-х годов ⁹, 1934 года ¹⁰, 1940 года ¹¹, 1941 года ¹², а также Путеводитель «Гомель и городские поселения Гомельщины. Предварительные итоги переписи 1926 года …» ¹³.

Результаты получились очень интересными и показательными и, вероятно, могут служить примером для понимания особенностей проведения подобной политики и в других населенных пунктах на захваченной территории Беларуси, а также позволяют в будущем более точно осмыслить содержание источников о событиях в Гомеле в период германской оккупации.

За основу для анализа исследуемого материала авторы взяли переводы названий улиц с немецкого языка на белорусский. Такой методологический приём позволил более чётко понимать суть подходов оккупационных властей в вопросе создания новой городской топонимики.

Статистический анализ 201 выявленного городского топонима показал, что около 155 из них (77,11%) получили изменения по сравнению с существующими в 1941 году названиями. Все зафиксированные изменённые названия можно разделить на три группы:

1 группа — приблизительно 16% улиц во время переименования были возвращены старые названия, употребляемые до 1917 года, но переведённые на немецкий язык (“Schmiede-strasse” — Кузнечная улица);

2 группа — около 78% улиц получили абсолютно новые названия, никак не связанные с предыдущей городской топонимикой;

3 группа — примерно у 6% улиц довоенные названия неизвестны или не читаются немецкие, поэтому выяснить, менялись ли они, невозможно.

Среди названий, которые были изменены в обязательном порядке, — все связанные с коммунизмом, советскими революционными героями и событиями: улицы Советская, Комсомольская, Ленина, Сталина, Маркса, Энгельса, Артёма, Калинина и т.д. Исключением стала только улица Пионерская (“Pionier–strasse“, современная Хатаевича), название которой, вероятно, в немецком воображении отождествлялось не с детской коммунистической организацией, а с явлением первооткрывательства или сапёрно-инженерными войсками.

Как ни странно, но в оккупационной топонимике Гомеля, пришедшей на смену заидеологизированной советской, почти не прослеживается явная прямая нацистская пропаганда (кроме самого факта переименования). Исключением стала замена названий улицы Советской и площади Советской, на названия улица Победы и Площадь Победы (“Sieges-strasse” и “Sieges-platz“). Это название в немецком исполнении 1942 года имеет определённый мрачный оттенок — у оккупантов планировалась своя, нацистская, победа, в честь которой они переименовали главную магистраль и площадь Гомеля.

Часть улиц получила абсолютно новые (по сравнению с 1917 и с 1941 годами) названия, образованные от личных имен (Хелена, Мариэн, Роза, Шарлотта, Ян, Маргарита, Татьяна, София и др.). Некоторые старые патронимические названия были адаптированы под немецкое произношение — например, улица Владимирская превратилась в Вальдемар-штрассе, Ивановская — Йоханнес-штрассе, Павловская — Пауль-штрассе и т.д. Однако появились и абсолютно немецкие Фридрихштрассе, Шарлоттен-штрассе, Маргаретен-штрассе, Хайнрих-штрассе. В целом в новой топонимике города появилось 26 именных улиц, включая прежние.

Сейчас трудно понять логику придания улицам явно не связанных с здешней местностью, но и политически неидеологизированных названий. Но при сравнении оккупационной топонимики Гомеля с топонимикой немецких городов выясняется, что 20 названий из 26 встречаются в Берлине! Ещё две (Питер-штрассе и Ойген-штрассе) — среди улиц других немецких городов (например, Аахена и Тюбингена). Только для четырёх названий (Виктор-штрассе, Мефодиус-штрассе, Хельге-штрассе, Татьяна-штрассе) не были найдены немецкие аналоги. Мауэр-штрассе (Стенная улица) своим содержанием и расположением выглядит мало связанной с Гомелем, реалиями места и здешними традициями, но вместе с Турм-штрассе (Башенной улицей) они вполне созвучны одним из главных улиц Берлина. Таким образом, довоенная топонимическая советизация Гомеля с приходом «новых хозяев» сменилась не нацификацией (что на первый взгляд казалось бы более логичным), а германизацией — оккупанты методично усваивали новое жизненное пространство, переформатируя его культурный код.

Большинство улиц получило абсолютно нейтральные названия. Отдельные из них — точно переведённые на немецкий язык старые названия (улицы Госпитальная, Гуменная, Полевая, Столярная, Болотная, Техническая, Почтовая и др.).

Не стало проблемой для оккупационных властей и использование в названиях улиц названий российских городов (улица Московская), в том числе и новых, не используемых ранее в топонимике Гомеля (улицы Вяземская, Смоленская, Брянская, Петербургская).

Наибольшее количество улиц получило свои новые названия в честь явных реальных местных особенностей: ландшафтных (улицы Озёрная, Прудовая, Береговый путь и др.), определённых бытовых особенностей жителей (улицы Челноковая, Выганная, Пекарная и др.), топографическая (улицы Пограничная, Кавказская, Донская и др.) либо архитектурных доминант (улицы Вокзальная, Мельничная, Портовая, Домбовая, Мостовая, Башенная и др.). Такими же соображениями руководствовались при придании названий улицам Кладбищенской и Памяти (последняя вела вдоль кладбища на юге Новобелицы). При таком подходе к созданию топонимии новые названия были явно более органичными для города, так как продолжали древнюю традицию их образования от заметных местных достопримечательностей (в отличие от советских названий, идеологизированная составляющая которых обычно абсолютно никак не была связана с местностью, где появлялось название, и, соответственно, ничего о ней не рассказывало).

Сказались в оккупационной топонимике и события войны, которые уже оказались и заметными новыми местными географическими особенностями (улицы Лагерная, Пехотная, Казарменная, Победы). В этом контексте особенно показательно переименование бывшей улицы имени революционера П.В. Карповича (уроженца Гомеля), которая вместо старого названия Новиковская получила абсолютно новую — Руинная улица («Ruinenstrasse»), что больше соответствовало характеристике её реального состояния после бомбардировок Гомеля люфтваффе летом 1941 года.

Особо следует отметить названия улиц в честь деятелей культуры. Идеологическая подоплёка появления в центре города улиц имени Гётте и Шиллера понятна ¹⁴. Но сохранение названий улиц Толстого и Пушкина, полученных в 1920-1930-х годах, вообще не вписывается в стереотипный образ оккупационной власти как полностью направленной на уничтожение любых проявлений местной культуры. То же самое можно сказать и об употреблении названий в честь Лермонтова, Чайковского, Глинки, Чехова, Гоголя, Достоевского — к сожалению, не удалось выяснить, появились они ещё до 1941 года (по крайней мере, на планах 1940-1941 годов таких топонимов нет), однако при оккупационной власти эти названия официально существовали. Не вызывает сомнения, что это были только определённые дипломатические уступки во время войны, направленные на получение доверия со стороны здешнего населения, но также очевидно, что, прежде всего, это был результат деятельности местной коллаборационистской (как тогда говорили — «русской») администрации. Это личный первый источник информации Мясниковой коллаборантской прессы, которая освещала культурную жизнь оккупированного Гомеля, большое значение придавала «русской литературной деятельности». Например, на праздничном концерте 22 июня 1943 года музыканты играли не только произведения Бетховена: «Затем артист Марийкин с чувством исполнил романс Чайковского «Мы сидели вдвоём» ¹⁵.

О том, что перечисленные новые названия в реальности существовали и использовались в оккупированном Гомеле в 1942-1943 годах не только в официальной немецкой документации, свидетельствует ряд выявленных фактов.

Важным источником информации являются любительские фотоснимки с видами Гомеля, выполненные немецкими солдатами и ими же подписанные. Несколько сотен из них хранятся у местных коллекционерах и были нами проанализированы. На съёмках конца 1941 года солдаты ещё не помещают названий улиц, изредка их называют исходя из субъективного впечатления — например, виды советской подписаны как «Hauptstrasse» (главная улица), «Rollbahnstrasse» (Автострадная улица).

Однако на фотографиях 1943 года уже попадаются существующие названия улиц. Обнаружены две карточки с видами современной улицы Котовского (узнается по застройке), на оборотных сторонах которых подписано: «Gomel. Iohannesstrasse. Winter 1943». На исследованных немецких планах названием «Iohannes-strasse» указана современная улица имени Котовского. Также запечатлена фотография современной площади Ленина, подписанная как «Gomel. Siegesplatz. 1943», что также полностью соответствует названию на картах 1942-1943 годов.

В официальном оккупационном делопроизводстве встречается употребление кроме новых названий ещё и старых (советских и дореволюционных). Показательными можно считать отчёты уполномоченного оперативного штаба Розенберга доктора Ханса Мюллера, который был командирован в Гомель летом 1942 года. ¹⁶ В его документах фиксируются «1. Revoljuzionnaja = Mauer str.» (1-я Революционная = стенная улица), «Bahnhof str.» (Вокзальная улица), «Schloss str.» (Замковая ул.), «Sieges str. — ursprünlich Rumjanzew str., dann Sowjetskaja» (Победы улица — первоначально Румянцевская улица, потом Советская), «Helenen str.» (улица Хелены). Таким образом, очевидно, что в переходный период даже представителями оккупационной администрации одновременно использовались и старые, и новые названия улиц. Интересным фактом является упоминание Х. Мюллером «Pervomajskaja = Mai str.» (Первомайская = Майская ул.), которая на немецких планах обозначена как «Park–strasse» (Парковая ул.). Видимо, командированный в Гомель чиновник ещё не знал всех подробностей новой топонимии, которая, согласно подписи в схематическом плане из Бундесархива во Фрайбурге, в апреле 1942 г. уже была введена в официальный обиход.

Ряд фактов показывает, что, несмотря на основательно разработанную новую топонимику, даже летом 1943 г. немецкие названия ещё не успели глубоко укорениться в местный быт и население города продолжало широко пользоваться старыми, хотя и освобожденными от очевидной советской идеологии. Так, гомельская коллаборационистская еженедельная газета «Новый путь» в номере за 26 июня 1943 г. в списке адресов в частных объявлениях сообщала: «ул. Спартака №1», «Тупик Немецкой улицы, Либавский городок, барак №16». В статье о праздновании 22 июня и посвященном этой дате парад с соответствующим пропагандистским пафосом отмечалось, что «Эту историческую дату гомельчане отзнаменовали торжественным молебном на соборной площади” (при том условии, что бывшая Соборная площадь на немецких картах фигурирует под названием “Sieges–platz” — площадь Победы) ¹⁷.

Фрагментарные упоминания о названиях гомельских улиц времен оккупации встречаются и в мемуарной литературе. Солдат русского происхождения Антон Яромчук-второй, воевавший в составе итальянской армии на Восточном фронте, вспоминал в своих воспоминаниях в качестве главной Гомельской улицы Фельдмаршалскую ¹⁸. о распространенном использовании старых наименований свидетельствует его запись о переезде из одного дома в другой: «Перешли с Будённовской на Минскую улицу, дом 31», упоминание возле очередного места проживания улицы Жарковского ¹⁹.

Наиболее подробно перечислены гомельские топонимы времён оккупации в протоколе допроса немецкого военнопленного Генриха Гупэ, составленного в начале 1944 г. старшим следователем Белорусского фронта капитаном Гришаевым ²⁰. Благодаря возможности сопоставления названий из разных источников протоколы допросов по-новому, более детально, раскрывают факты преступлений немцев в городе. Г. Гуппе вспомнил 21 улицу (Озёрная, Песочная, Льва Толстого, Охотничья, Рабочая, Казарменная, Немецкая, Быховская, Победы, Михайловская, Линейная, Георгиевская, Речицкая, Йоханна, Генриха, Ковальская, Лесная, Вокзальная, Шарлотты, Пехотная, Пожарная). Кроме того встречаются названия Центральный вокзал и Главный вокзал ²¹. Название улицы Рабочая не фигурирует на планах времён оккупации, но из контекста следует, что под ней подразумевалась упомянутая улица Охотничья (“Jäger-strasse“, в 1941 г. — улица Рабочая). Также стоит отметить, что в допросе пленный немец называет Вокзальную площадь ²² — топоним, который отсутствует в планах города 1942 г. не вызывает сомнения, что речь идёт о сегодняшней Привокзальной площади (до войны — площадь Карла Маркса).

О том, что новые немецкие названия улиц начали употребляться и местными жителями, свидетельствуют воспоминания гомельчанки Аллы Михайловны Войцехович (в девичестве — Волочкович), которая родилась в 1929 г. в Гомеле ²³. От рождения и по сей день она с семьей проживает на улице Полесской, в том числе жила и в период немецкой оккупации. Во время записи воспоминаний респондентка сообщила следующее:

«Я. М. — А вот во время войны улицы гомельские немцы как-то попереименовывали?
А. М. — Ну, там, да, какие-то другие названия были.
Я. М. — То есть, всё-таки улицы во время войны немцы переименовали?
А. М. — Да, некоторые — да, переименовывали.
Я. М. — А помните какие?
А. М. — Ну наверное же Советскую переименовали! Не Советская она была!.. И эту… проспект, эту Комсомольскую … Маргаретштрасен какая-то была. Или этот или эта была.
Я. М. — Вы точно помните, что именно одну из этих улиц называли именно Маргарет штрассен?
А. М. — Ну вот какую-нибудь из этих. Я помню был такой разговор, взрослые что-то рассказывали, что нет улицы Советской уже. Ну, конечно, немцы же не захотят, чтобы Советская была.
Е. М. — Именно «Маргарет штрассен»?
А. М. — Какую-то улицу, или ту, или ту называли так.
Е. М. — Но именно Маргарет?
А. Н. — Да, Маргарет штрассен.
Я. М. — Это кто-то из взрослых разговаривал и сказал, что сейчас это Маргарет штрассен?
А. М. — Да-да, «вот на такой-то улице, вот». Что-то такой разговор был, что-то было, почему-то разговаривали взрослые и говорили, что «Вот. у Маргарет штрассен». Или Комсомольскую или Советскую, какую-то немцы назвали.

К сожалению, респондентка точно не вспомнила, какую именно улицу взрослые называли Маргаретштрассен, она предполагала, что это одна из центральных улиц города — Советская или Комсомольская (современный проспект Ленина). Однако, согласно плану 1942 г., в «Margareten-strassen» была переименована бывшая (и современная) Полесская — именно та улица, на которой всю жизнь и прожила А. М. Войцехович!

Анализ планов 1942 г. позволил опровергнуть один Гомельский краеведческий миф, согласно которому улица Советская во время оккупации якобы называлась Гитлерштрассе. Наиболее вероятно, что этот миф создал бывший гомельчанин, полярный лётчик и участник Великой Отечественной войны, Герой Советского Союза Константин Фомич Михаленко, в своей документально-биографической повести «Служу небу» (Минск, 1973). В ноябре 1943 г., спустя несколько дней после освобождения Гомеля, К. Михаленко получил однодневный отпуск для посещения родного города. Описывая впечатление от входа в только что освобождённый Гомель он эмоционально подаёт такой эпизод: «Мы ступаем по сорванной со стены ненавистной надписи готикой «Гебитскомиссариат», по валяющейся в дорожной пыли ядовито-жёлтой табличке с названием улицы — «Гитлерштрассе». Чёрта с два, окончилась «штрассе» — мы идём по Советской!» ²⁴.

Однако, по выявленным планам, в Гомеле улицы с таким названием не было, а улица Советская, как уже отмечалось, была переименована в Sieges-strasse — улица Победы. Судя по всему, определённая созвучность названия Зигэс-штрассе и Гитлер-штрассе, наложенная на призму времени, при полном отсутствии информации и фрагментарности воспоминаний, а также распространённые идеологические стереотипы породили у автора такое название.

Военные события негативно сказались на городской планировке Гомеля. Уничтожение целых кварталов во время авианалетов привело к исчезновению не только огромных фрагментов городской застройки, но и некоторых улиц (Минской, Каляева, многих переулков). Пострадала и городская топонимика: отдельные названия, появившиеся непосредственно накануне войны и не успевшие укорениться, были полностью забыты (улицы Лесная, Краснознамённая), некоторые названия спустя десятки лет возобновились в абсолютно других частях города (улицы Портовая, Брянская, Чехова, Достоевского и др.).

Во время оккупации новая немецкая топонимика была одним из проводников политики нацистской Германии относительно захваченных территорий. В первую очередь она стала идеологической противовесом советским названиям. В создании новой топонимики активную роль играла местная коллаборационистская администрация, результатом деятельности которой, безусловно, помимо технических вопросов (восстановление старых названий, перевод и т.д.) было сохранение и включение в городскую среду названий, связанных с российскими культурными ориентирами — названиями городов, фамилиями деятелей культуры и т.д. Такой подход в реальности не являлся центральным руслом германской оккупационной политики на Востоке, а был тактической демонстративной уступкой для успокоения местного населения, привлечения коллаборационистов и, в конце концов, облегчения достижения своих конечных стратегических результатов, соответствующих плану “Ost”.

Сразу после освобождения Гомеля топонимика периода оккупации исчезла полностью и бесследно. Настолько, что даже смогла прорасти мифами и непониманием исторических источников. Однако изучение этой топонимики, которая бытовала в городе около двух лет, позволяет нам заглянуть в местные локальные особенности разных уголков старого Гомеля, которые поражали людей другой культуры, запоминались им и визуально связывали с конкретными точками. Эти особенности — то, что называется «символы идентичности места» для города первой половины ХХ в., важны нам и в ХХІ в. для понимания культурной сущности своего города.

Приложение

Сравнительная таблица переименования улиц Гомеля в период нацистской оккупации

1. Глушаков Ю. Э. Пропагандистские усилия нацистского оккупационного режима на Гомельщине в годы Второй Мировой войны // Гомельщина в Великой Отечественной войне. Материалы научно-практической конференции. Гомель, С. 89.
2. Авторы выражают благодарность за помощь в поисках планов Гомеля Ольге Шаповаловой (г. Рогачев) и Алексею Каплиеву (г. Минск).
3. Национальный архив Республики Беларусь (далее — НАРБ). Ф. 1450, воп. 2, спр. 67, арк.
4. Там же. Арк.
5. Там же. Арк. 43—46.
6. Музей Гомельского дворцово-паркового ансамбля (далее — МГППА). НВ
7. Там же. КП
8. Государственный архив Гомельской области (далее — ДАГВ). Ф. 314, воп. 1, спр. 94, арк.
9. Большой исторический атлас Беларуси. Т. Минск, 2018. С. 77.
10. ДАГВ. Ф. 401, воп. 1, спр. 36, арк.
11. Там же. Арк.
12. НАРБ. Ф. 1450, воп. 2, спр. 67, арк. 127; ДАГВ. Ф. 401, воп. 1, спр. 36, арк.
13. Гомель и городские поселения Гомельщины. Предварительные итоги переписи 1926 года и некоторые данные текущих уроков и обследований. Гомель, С. 37-38.
14. Следует отметить еще улицу Сименса (”Siemensstrasse»), названную, вероятно, в честь трех братьев Сименсов, которые были известными изобретателями и промышленниками.
15. Новый путь. № 26 (39). 26.06.1943. с. 3-4.
16. Arbeitsberichte der HAG Mitte bzw. Weißruthenien. . Оригинал: NS 30, nr. 83, fol. 1.
17. Новый путь. № 26 (39). 26.06.1943.с.
18. Яремчук А. Моя последняя — четвертая-война // Мемуары власовцев. Москва. С.
19. Там же. С. 66, 82.
20. Из протокола допроса военнопленного гитлеровца Генриха Гупе, быв. зам. командира взвода штабной роты 530-го пехотного полка 299-й немецкой пехотной дивизии, о насильственной эвакуации мирного населения гор. Гомеля отступавшими фашистскими войсками, зверской расправе оккупантов с укрывавшимися советскими людьми, грабеже имущества граждан и разрушении города в октябре — ноябре 1943 г. // Преступления немецко-фашистских оккупантов в Белоруссии. 1941-1944. Минск, С. 120-131.
21. Там же. С.
22. Там же. С.
23. Записано Я. Р. Маликовым 02.2014 г.
24. Михаленко К. Служу небу. Минск, С. 95.

Авторы: Евгений Маликов, Юрий Панков
Источник «Белорусский исторический журнал» № 7/2020. с. 28-40.