26 ноября 1943 года для выживших гомельчан закончился ужас оккупации
26 ноября Гомель освободили от немецко-фашистских захватчиков. Именно в этот день в 1943 году для выживших гомельчан закончился ужас оккупации, длившейся более двух лет. За это время в результате гитлеровского террора население одного из крупнейших городов Беларуси сократилось в разы. Тем дороже была та победа, навечно запечатлённая в людской памяти.
Но что мы знаем об обороне нашего родного города, о тех кровопролитных сражениях, которые шли на Гомельщине в течение первых месяцев войны, о её непокорённых жителях? К сожалению, до обидного мало. Ведь даже дату начала оккупации редкий гомельчанин может назвать со стопроцентной точностью. Восстановить некоторые малоизвестные страницы героического прошлого Гомеля мы попросили руководителя музея истории Советского района Музу Огай, долгие годы кропотливо изучавшую события тех трагических, но поистине героических дней.
Менее чем через неделю после начала войны, 28 июня 1941 года фашистские войска вступили в столицу Советской Белоруссии Минск. Всего шесть дней понадобилось войскам группы армий «Центр», чтобы преодолеть почти 400 километров от западной границы СССР, проходившей тогда за ныне польским Белостоком, до центральной части нашей республики. По прямой до Москвы оставалось чуть более 650 километров, преодолеть которые фашисты рассчитывали к концу лета — началу осени. Но просчитались: на их пути трудно преодолимыми препятствиями встали российский Смоленск, белорусские Могилёв и Гомель.
В начале июля 1941 года части Красной армии в составе 63, 66 и 67 стрелковых корпусов заняли оборону на рубеже восточнее Жлобин — Рогачёв. Именно с этого момента некоторые историки, с которыми я полностью согласна, ведут отсчёт героической обороны Гомеля. Ведь это, по сути, дальние подступы ко второму по величине городу Беларуси. Бои здесь разгорелись нешуточные. Пытаясь во что бы то ни стало прорваться к Гомелю, гитлеровцы потратили десять дней в бесплодных попытках взломать хорошо организованную оборону наших войск. Все их спланированные атаки разбивались о беспримерные мужество и самоотверженность советских солдат и офицеров. Более того, 13 июля 1941 года, собрав все имеющиеся силы в единый кулак, наши войска перешли в контрнаступление. Одно из немногих на начальном этапе войны: за несколько дней боёв удалось на некоторых направлениях отбросить противника на 25 километров. У врага были отбиты захваченные им десятью днями ранее Жлобин и Рогачёв.
Это наступление имело важное значение как с оперативно- тактической, так и с морально- психологической точек зрения. Войска, до этого лишь отступавшие, пусть и в организованном порядке, с нанесением максимального урона противнику почувствовали вкус победы. Солдаты и офицеры поверили в свои силы, поняли, что при умелом командовании фашистов можно бить. По воспоминаниям ветеранов, принимавших участие в тех боях, именно эта уверенность помогла им впоследствии на протяжении достаточно длительного времени успешно защищать сожскую твердыню.
Важно и другое: одновременно с событиями на гомельском направлении разворачивалась жестокая битва за Смоленск. Через этот российский город лежал кратчайший путь к Москве, здесь проходил последний крупный водный рубеж — река Днепр.
Неудивительно, что гитлеровское командование не жалело сил, чтобы в кратчайшие сроки завершить смоленскую наступательную операцию. Но планам вермахта помешал так называемый гомельский «балкон»: выдвинутый на запад участок фронта, возникший в результате уже упомянутого контрнаступления. Если же учесть, что в это время южнее Гомеля на восток пробивались несколько наших армий, объединившись с которыми части 21-й армии могли сформировать прочную линию обороны в тылу наступавших гитлеровцев, то станет понятна крайняя заинтересованность немецкого командования в ликвидации этого «балкона». Не случайно Гитлер в категоричной форме потребовал от своих генералов приостановить наступление на Москву до полного разгрома гомельской группировки советских войск.
Выполняя этот приказ, командованию вермахта пришлось снять часть своих войск со смоленского направления и направить их в район Гомеля. Но наши войска, зажатые в тиски, стояли насмерть. По данным историков, в течение месяца с июля по август 1941 года фашисты в разное время перебросили из-под Смоленска 20 своих дивизий, безуспешно пытавшихся ликвидировать прорыв. Лишь после того, как под Жлобин и Рогачёв была переброшена значительная часть танковой группы Гудериана, наши с боями стали отступать к Гомелю. При этом они несколько раз оказывались практически в полном окружении, однако всякий раз благополучно прорывали смертельное кольцо.
Бои непосредственно за Гомель начались во второй декаде августа. К этому времени руководство обкома и горкома партии сумели организовать эвакуацию из Гомеля населения и материальных ценностей. Ни о каком паническом бегстве из города, как впоследствии утверждали некоторые «очевидцы», и речи не было. Наоборот, по домам гомельчан ходили агитаторы из числа партийно-хозяйственного актива, которые сообщали жителям точное место сбора и время их эвакуации. В промежутках между яростными налётами вражеской авиации на восток уходили эшелоны с эвакуированными, со станками и другим оборудованием гомельских предприятий.
13 августа 1941 бои завязались в районе деревень Калинино (тогдашняя Семёновка), Руденец, станции Уза. Вооружённым до зубов фашистским танковым армадам, поддерживаемым авиацией, противостояли обескровленные в предыдущих боях части 21-й армии, около двух тысяч плохо вооружённых и слабо обученных народных ополченцев, батарея «сорокапяток» Александра Свердлова, которую то и дело бросали на наиболее танкоопасные направления, а также небольшая группа брестских пограничников под командованием рядового Юзефовича. В боях за Гомель неувядаемой славой покрыл себя коммунистический батальон Маневича, состоявший преимущественно из шахтёров и рабочих Донбасса, а также батальон московских курсантов под командованием майора Воронина.
Шесть долгих дней и ночей не стихали бои у самых городских окраин. И всё же, несмотря на упорное сопротивление защитников Гомеля, фашистам удалось ворваться в город. 19 августа нашими сапёрами были взорваны железнодорожный и автомобильный мосты через Сож. Для переправы на другой берег в районе городского парка, где сейчас находится пешеходный мост через реку, были наведены два наплавных моста. К ним и отступали, ведя уличные бои, защитники Гомеля. Батарея сорокапяток, двигаясь по улице Советской, то и дело разворачивала пушки на прямую наводку и била по наседавшим танкам врага. Артиллеристы и пограничники были последними, кто в ночь с 19 на 20 августа покинули правобережную часть города. Именно с этой даты и принято вести отсчёт оккупации нашего родного города. Хотя бои за Новобелицу продолжались ещё три дня. Лишь после того, как фашисты захватили и её, наши войска окончательно оставили Гомель. Часть народных ополченцев была призвана в регулярную армию, часть ушла в партизаны.
Всего же за полтора месяца боёв на подступах к Гомелю германские войска потеряли убитыми и ранеными свыше 80 тысяч солдат и офицеров, 200 танков и более сотни самолётов, много другой техники и вооружения. Но самое главное, что защитникам города удалось оттянуть на себя значительную часть гитлеровских войск, уже нацелившихся на Москву. Наряду с героической обороной Могилёва и Смоленска, затянувшееся оборонительное сражение под Гомелем дало возможность нашему командованию организовать оборону столицы СССР и остановить немцев на ближайших подступах к ней.
Гомель же хоть и оказался захвачен, но так и остался непокорённым до самого своего освобождения 26 ноября 1943 года. Это целый пласт героической истории нашего города, о котором долго можно рассказывать. Достаточно отметить, что в течение всей оккупации в городе действовали в разное время около 50 больших и малых подпольных групп. Для борьбы с ними оккупационными властями было создано 16 различных карательных органов. Показательно, что по личному распоряжению фюрера в Гомель для разгрома подполья прибыл специалист по провокациям Курт Гартнер. Путём террора, массовых казней и провокаций (на момент освобождения в Гомеле оставалось чуть более 12 тысяч жителей) он смог уничтожить несколько групп подпольщиков. Но сопротивления гомельчан сломить ни ему, ни всей репрессивной гитлеровской машине так и не удалось.
Александр Евсеенко, фото Вячеслава Коломийца и из архива Александра Веснина, «Советский район»