Гомельчане недовольны, что их дома наделили статусом историко-культурного наследия

13

С недавних пор жильцы домов №№9, 11, 12 и 14 на улице Парижской Ком­муны пребывают в некотором замеша­тельстве. Они никак не могут избавить­ся от ощущения, что стали пешками в чьей-то не очень честной игре. Кото­рая началась гораздо раньше, чем ав­густ 2016 года, когда принадлежащие им на правах собственности дома по­становлением Совмина внесли в спи­сок историко-культурных ценностей Бе­ларуси. Этот документ увидел свет на основании датированного октябрем 2013 года решения Белорусской респу­бликанской научно-методической Ра­ды по вопросам историко-культурного наследия при Министерстве культуры Республики Беларусь.

В ян­варе этого года «хранители наследия» получили предписания Гомельского горисполкома о необходимости подписать охранные обязательства, офор­мить паспорта историко-культурной ценности и установить на свои дома охранные доски. Вот тут-то и началась коллизия, которая грозит обернуть­ся крупным скандалом.

Дело в том что реше­ние о необходимости придания мате­риальным объектам статуса историко-культурной ценности принимается на основании предложения как юридиче­ского, так и физического лица, предста­вившего письменное обоснование. Пи­кантность ситуации в том, что ни вла­дельцы названных домов, ни городские власти с подобным предложением на Минкульт не выходили.

Откуда ноги растут

Инициаторами процесса стали гомельские активистки-общественницы Мария Булавинская и Мария Тульжен­кова. В ноябре 2012 года они направили в министерство письмо, в котором попросили внести в список историко-культурных ценностей Республики Беларусь ули­цы Волотовскую и Парижской Комму­ны. Здесь, мол, сохранились уникальные образ­цы деревянной застройки города вто­рой половины позапрошлого — нача­ла прошлого столетий. Авторы сопро­водили письмо исторической справ­кой, в которой подробно описали каж­дый дом. Сделали это, надо признать, основательно: и об архитектурной резьбе Нижнего Посожья рассказали, и о желобках-канелюрах упомянули, и о солярно-растительной символике не за­были. Вот только с теми, кто в этих ар­хитектурных шедеврах сегодня прожи­вает, пообщались выборочно. Посчита­ли, наверное, поклонники деревянного зодчества, что нечего по таким пустя­кам людей беспокоить, и решили обой­тись без лишних разговоров. А зря, по­тому что узнали бы для себя много ин­тересного.

«Оно мне надо?»

Вот, например, что говорит Вера Ка­бацкая, которая до недавнего времени являлась полновластной хозяйкой са­мого старого на улице дома №14:

— Дом наш очень ветхий, с 1870 го­да стоит. Фронтон кровли, ставни, на­личники, элементы обшивки, фунда­мент давно уже нуждаются в замене. Стены тоже давно пора утеплять, по­тому что зимой в комнатах выше 15 градусов не бывает. Я пенсионерка по возрасту, моей пенсии на проведение даже этих сроч­ных работ не хватает. Теперь, выходит, благодаря чьим-то стараниям я не толь­ко должна всю документацию за свой счет оформить, но еще и содержать эту ценность в надлежа­щем состоянии за свой счет? Оно мне надо? Я не могу, да и не хочу брать на себя такие обязательства!

Ей вторит соседка Нина Кирпичева из дома №9, что напротив:

— Мы проживаем в этом доме с 1980 года. При прежних хозяевах в доме был пожар, который нанес большой вред и без того потихоньку разрушающе­муся строению. По уму, так надо бы­ло все перестроить, только ж где день­ги взять? Все эти годы кое-как обходи­лись мелким ремонтом. Тем более что по генплану дом определен под снос. Кстати, в 2012 году его признали не­пригодным для проживания, а четыре года спустя он вдруг стал историко-культурной ценностью. И что мне те­перь с этой ценностью делать? Смо­трите: крыша провисла, окна переко­сились, бревна прогнили. Того и гля­ди все это на голову обрушится, а его еще охранять надо. Вот кому надо, тот пусть и охраняет!

Дома устали от жизни

Возмущенные женщины не сгуща­ют краски. Чтобы убедиться в этом, достаточно чуть пристальнее пригля­деться к фасадам. А еще лучше, зай­ти во двор и посмотреть, что представ­ляют собой эти дома с тыльной сторо­ны. И ужаснуться, в каких условиях в ХХI веке люди живут буквально в цен­тре города. Тогда никакого возмущения и недоумения не вызовет «крик души», с которым совладелица уже упомянуто­го дома №9 Екатерина Пехтерева пись­менно обратилась в горисполком. Это обращение заслуживает быть проци­тированным: «В настоящее время мой 136-летний дом находится в аварийном состоянии. Деревянное строение, пере­жившее две мировые войны и револю­цию, «устало от жизни». Если город­ские власти заинтересованы в сохране­нии исторического наследия, предлагаю им обменять мои исторические «хоро­мы» на квартиру аналогичной площа­ди в любой новостройке города. Я и моя 90-летняя мать согласны на пере­езд. Если бы у меня были средства, то мы бы давно уже уехали из этой раз­валины, которая требует непомерных сил и средств. Если власти города пла­нируют организовать финансирование «нового памятника архитектуры» за мой счет, то я выражаю свое катего­рическое несогласие. Да, после Великой Отечественной войны в городе оста­лось мало зданий, которые можно от­нести к историческому наследию. Но бездумная раздача этого высокого ста­туса всем развалюхам вызывает только недоумение».

Лучше, как говорится, не скажешь. Тем более что это мнение разделяют практически все жильцы «домов прет­кновения».

Но письмо Екатерины Пехтеревой показательно и с другой точки зрения. Она, как и все ее соседи, до недавнего времени была уверена, что идея прида­ния ее ветхому дому статуса историко-культурной ценности исходила от горисполкома. Куда и полетели все стре­лы более чем праведно­го гнева. Заблуждение жильцов впол­не понятно, если принять во внимание тот факт, что, по их собственным уве­рениям, никто им не разъяснил, какие обязательства на них будут наложены.

Экспертам виднее?

Между тем еще в 2010 году вопрос о сохранении деревянной застройки в Гомеле неоднократно рассматривался на заседании координационного сове­та по охране историко-культурного на­следия при Гомельском горисполкоме. И речь тогда шла не только о домах на улице Парижской Коммуны, но и о де­ревянной застройке улиц Волотовской, Полесской, Докутович, Плеханова.

По поручению совета коммунальные службы обследовали строения на упо­мянутых улицах и представили акты о значительном износе зданий. Вскоре увидело свет заключение о неце­лесообразности сохранения самих зда­ний.

Одновременно было принято ре­шение в случае сноса домов про­водить их фотофиксацию и сохранять отдельные элементы экстерьера. Эту работу поручили Музею истории го­рода Гомеля. В 2013 году его сотруд­ники представили в адрес Министер­ства культуры перечень, в котором по каждому из 27 домов указали элементы деревянной застройки, подлежащие со­хранению. В основном ставни, налич­ники, карнизы, колонны.

Что касается усадебных до­мов на улице Парижской Коммуны, то их судьба неоднократно рассматри­валась на заседании архитектурно-градостроительного совета при глав­ном архитекторе города. В его состав входили член Белорусского общества архитекторов, советник академии ар­хитектуры Яков Генчанок, главные архитекторы ведущих архитектурно-планировочных предприятий горо­да, эксперт «Госстройэкспертизы» по Гомельской области, представители областного управления архитектуры и градостро­ительства. Эти не менее авторитетные, чем активисты-общественники, люди в марте 2013 года приняли решение о нецелесообразности включения боль­шинства обследованных строений в список историко-культурного насле­дия. Для чего у них были достаточно веские основания. Например, 50% до­мов на улице Волотовской и более 60% на улице Парижской Коммуны имели конструктивные изменения фасадов в виде пристроек, штукатурки, обшив­ки. Соответственно, их архитектурный облик не соответствовал историческо­му внешнему виду и не подходил под определение памятника архитектуры. Как уже говорилось, большинство за­явленных домов на момент обследования оказались ветхими, на­ходились в неудовлетворительном или предаварийном состоянии, не соответ­ствовали существующим противопо­жарным и санитарным нормам, не бы­ли обеспечены современными инже­нерными сетями.

Сколько стоят обязательства?

Сейчас новоявленные хранители исторической ценности должны заплатить за оформление па­спортов и охранных досок на свои до­ма. Приблизительная стоимость этих процедур около 100 рублей. Для кого-то не бог весть какие деньги, только не для пенсионеров, преимуществен­но проживающих в этих домах. Имен­но поэтому городские власти пошли им навстречу и, чтобы уменьшить затраты, предложили оформить паспорта за 40 рублей. Причем с рассрочкой и с уче­том того, что один паспорт изготав­ливается на все строение, независимо от количества квартир и их собствен­ников. К тому же за счет спонсорских средств горисполком обязался самостоятельно изготовить и установить охранные доски на этих домах. Охранные обязатель­ства оформляются бесплатно.

Увы, это практически все, что мест­ные власти могут сделать для облада­телей культурных ценностей в рам­ках существующего законодатель­ства. Согласно положениям которого для каждой материальной историко-культурной ценности Министерство культуры определяет индивидуаль­ные условия содержания и использова­ния, устанавливает порядок выполне­ния работ, иные ограничения деятель­ности их владельцев (собственников) или пользователей, а также требования по обеспечению их сохранности. Эти требования фиксируются в охранном обязательстве и подлежат выполнению всеми юридическими, физическими лицами и индивидуальными предпри­нимателями (собственниками зданий, а также жилых и нежилых помещений).

Как перспективка? Вероятно, в свое время инвестор, возжелавший было вложиться в дом №17 на улице Воло­товской, ознакомившись с этими тре­бованиями и оценив стоимость рекон­струкции, благоразумно отозвал свое заявление. Но то инвестор, у него та­кая возможность есть. А что делать владельцам раритетных домов? Пока они видят один вы­ход: не подписывать данные обязатель­ства. Но это путь, ведущий к эскалации противостояния с местными органа­ми власти. Потому что требование за­конодателя одновременно является и обязанностью владельца недвижимой историко-культурной ценности. Пусть даже ставшего им помимо собственной воли. А в случае если владелец такой ценности ненадлежащим образом ее содержит, он может быть привлечен к адми­нистративной ответственности. Вплоть до передачи культурной ценности в го­сударственную собственность.

Помощи ждать не от кого?

В такой ситуации логично было ожи­дать, что на помощь растерянным и да­же испуганным горожанам первыми придут именно те, кто в свое время и затеял весь этот сыр-бор. Так, мол, и так, граждане, извините, промашка вышла. Не учли требований законода­тельства и связанных с этим послед­ствий. Но теперь будем исправляться, отныне ваши дома — наши дома. Все расходы по их содержанию в историче­ски достоверном виде будем делить по­ровну. И это не шутка, ведь никто же не тянул за язык инициаторов, когда они в сопроводительном письме Министер­ству культуры клялись, что «в случае сохранения строений реставрацию и их обновление частично возможно осуще­ствить за счет владельцев домов, инве­сторов, волонтеров и представителей организаций Гомельская городская ор­ганизация ТБМ и Гомельская молодеж­ная краеведческая общественная орга­низация «Талака».

Это на словах. А на деле, как толь­ко проблема приобрела нешуточную остроту, на одном из сайтов разрази­лись гневной статьей. Ее суть можно уяснить даже из заголовка «Чиновни­ки заставляют людей сохранять исто­рическое наследие исключительно за собственные деньги». Вот это финт! Вот у кого надо поучиться переклады­вать с больной головы на здоровую. Теперь, оказывается, городские вла­сти виноваты в том, что «заложника­ми этой ситуации оказались владель­цы домов — пенсионеры, которые не имеют возможности вкладывать значи­тельные средства в поддержание сво­их домов в соответствующем виде, ко­торый бы отвечал высокому статусу «историко-культурная ценность». В своё время нужное ре­шение, пусть частично, озабоченным общественникам удалось продавить. Теперь, выходит, в кусты?

Беречь наследие, безусловно, необ­ходимо. Но при этом пора бы научить­ся за фасадами и живых людей видеть.

Александр Евсеенко, фото Вячеслава Коломийца, «Советский район»

Комментарии закрыты.