Статья 1915 года “Замок князя Паскевича в Гомеле” и тогдашние отзывы на него

Когда вы подъезжаете по железной дороге с юга к городу Гомелю, то перед вами открывается с правой стороны великолепный вид на красивый, живописный замок – «над рекой, на горе». Это замок князя Паскевича – одна из самых интересных и замечательнейших достопримечательностей города Гомеля. В настоящее время он принадлежит княгине-вдове недавно умершего князя – сына знаменитого генерала-фельдмаршала графа Паскевича-Эриванского, князя Варшавского, на­местника царства Польского. Высокая, красивая, мас­сивная, правильной четырехугольной геометрической формы, белая башня, точно гигантская пирамида, с короной-зубцами и шпилем, гордо поднимается над замком. И такое же красивое, массивное, четырехугольное, правильной кубической формы, громадное белое здание с куполом, высокими порталами и стройными колоннадами белой стеной примыкает к башне. Позади главного здания точно такая же башня, но только гораздо ниже и меньше. Весь замок обнесен высокой, белой, каменной стеной и окружен чудесным вековым парком с роскошными садами, тропиче­скими деревьями, растениями и цветами в кадках и зимними оран­жереями. В глубине парка, под большими, вековыми, тенистыми деревьями находятся глубокие, блестящие, зеркальные пруды, на поверхности которых постоянно плавают белые лебеди, а над ними стоят причудливой художественной формы красивые бе­седки. Затем – фонтаны, цветники и памятники. Поблизости, у башни, находится конная статуя всадника – это памятник Понятовскому, последнему королю Польши [1], а дальше, в глубине парка, белый мраморный бюст, на квадратной колонне-цоколе, памятник генералу-фельдмаршалу князю Варшавскому графу Паскевичу-Эриванскому, наместнику царства Польского.

Странно, как вместе оба сошлись здесь!.. Тут же, в глубине парка, недалеко от главного здания, но, только с противоположной стороны, находится и часовня-усыпальница замка, где покоятся в вечном мраке склепа вечным сном князья Паскевичи – знаменитый фельдмаршал и его – уже совсем незнаменитый сын…

Старожилы гор. Гомеля, еще помнящие до сих пор хорошо времена царствования Николая I, рассказывают, как хоронили торжественно, с великими почестями, знаменитого фельдмаршала-князя. Тело его привезли в замок из Варшавы, где он скон­чался [2]. Говорят, что в Гомеле тогда собралось пропасть войска, разного рода оружия. На похороны прибыли высшие петроградские [3] власти, аристократия, генералитет, представители от всех частей войск и наместничества царства Польского. Хоронили с большим почетом: стреляли из пушек и преклоняли знамена. А потом – и забыли все… Тихо теперь, тенисто под зелеными сводами громадного парка. Ничто не нарушает идиллической тишины здесь… Из города ни звука не доносится сюда… Точно в забытом старом храме… Не слышно ни шума веселой, придвор­ной жизни… ни криков битв… Только один ветерок, шелестя по листьям деревьев, да пение бесчисленных птиц нарушают тишину и безмолвие этого зеленого храма. Но вернемся к замку опять.

Весь замок выдержан в строгом, однообразном стиле. Главная башня его четырехэтажная, с громадными воротами, окнами, решетками и бойницами наверху. Над башней – шпиль: когда владелец находится в замке – на шпиле реет флаг, а если владелец в отсутствии или умер, то флаг спускается. В Гомеле издали видно всем, когда княгиня находится в замке.

На четвертом этаже башни устроены башенные часы, которые довольно мелодично вызванивают время. У входа в замок, со стороны реки, громадные монументальные ворота в башне с порталом и конною фигурой рыцаря с поднятой шпагой в руке над воротами замка. Тут стоят, по бокам у входа в за­мок, две старинные бронзовые пушки па лафетах с низенькими, маленькими колесиками, как когда-то на старых военных парусных кораблях и в крепостях XVIII века.

Главное здание замка – дворец – окружено высокой стройной белой колоннадой и террасой, выходящей в парк со стороны города. С двух сторон дворца два парадных входа, с высокими монументальными порталами и четырьмя колоннами по бокам. Над порталами входа вверху полукруглые белые щиты с гербами замка.

Во дворце замка находятся: картинная галерея со старинными портретами, все больше разных знаменитых ясновельможных панов старой Речи Посполитой и картины – шедевры знаменитых мастеров-художников давно уже прошедшего и прошлого века. Есть богатая старинная библиотека с редкими манускрип­тами, рукописями и книгами и музей старинного орудия и разных предметов и вещей, главным образом из времен крулевства Польского XVI-XVII века и восстания. Залы дворца богато укра­шены картинами, скульптурами и фресками и тропическими растениями зимнего сада. Обстановка дворца тоже старинная, богатая, великолепная, пышная и аристократическая. Так и веет на вас отовсюду знатной польской стариной прошлого времени.

Вообще в замке много есть интересного и исторически достопримечательного. К сожалению, только туда, очень трудно попасть, особенно когда сама владелица находится в замке, тогда уже совсем никого не допускают…

Впрочем, летом с 1-го июня по 1-ое сентября гомельская пуб­лика допускается в парк для гуляния по четвергам и воскресеньям два раза в неделю от пяти часов до девяти вечера. В остальное же время парк и замок закрыты для посетителей из города.

Замок и парк освещаются электричеством и, когда вечером везде зажжены огни, тогда он действительно представляет волшебное зрелище.

К замку примыкает громадное майоратное имение, зани­мающее чуть ли не в целый уезд. Это настоящее княжество, графство… майентек [4]!.. Земля Паскевича тянется на тридцать верст в длину и двадцать в ширину кругом замка. Громадные поля, леса, луга и пашни… Три экономии-усадьбы в уезде… Бу­мажная фабрика в Добруше… Фабрика очень большая и извест­ная в Северо-Западном крае. Собственный зверинец – на воле в лесу, где на свободе живут: дикие козы, лоси и другие звери и масса пернатой дичи. Этот лес тянется па двадцать с лишним верст по Полесской и Либаво-Роменской железной дороге. В Гомеле есть загородная роща, где тоже содержатся дикие звери и под городом фруктовые сады.

Изредка на охоту в замок приезжают из Петрограда, разные высокопоставленные лица и знакомые княгини, и тогда начи­нается настоящее избиение зверей, после чего убитую дичь целыми возами отправляют в замок.

Лет пятьдесят тому назад, когда Гомеля еще не было на этом месте или он только еще зарождался здесь [5], а вместо него уездным городом было теперешнее местечко Новобелица, заштатный городок в четырех верстах от Гомеля, тогда замок-имение представлял собою настоящее владетельное княжество, со своими придворными и крепостными рабами. Но былое, старое, прошлое, славное величие замка навеки ушло и не вернется оно.

История замка такова: замок-майентек принадлежал когда-то знаменитым польским магнатам-князьям Чарторыжским. Но после польского восстания 1831 года был конфискован русским правительством в казну, а потом был подарен государем императором Николаем I в майоратное владение генералу-фельдмаршалу князю Варшавскому графу Паскевичу-Эриванскому, наместнику царства Польского… [6].

После смерти его майоратное имение наследовал его единствен­ный сын. Князь Паскевич-сын, как известно, не отличался ни талантами, ни дарованиями своего знаменитого отца.

Несколько лет тому назад он умер, не оставив наследников после себя… Таким образом, прекратилась фамилия и род князей Паскевичей, и имение, как майоратное, должно бы было перейти в казну. Но почему-то имение перешло к княгине – вдове покойного князя, урожденной Воронцовой-Дашковой, во владение до самой ее смерти, а потом должно перейти к ее наслед­нику – племяннику Балашову, уже совсем из другой фамилии, у которого, говорят, есть еще большее имение где-то в России.

А. Сигов

Примечания интернет-публикатора (2017 г.)

[1]. На самом деле речь о памятнике князю Юзефу Понятовскому — военному и государственному деятелю Речи Посполитой, который последнему монарху этого государства доводился племянником. Памятник был отлит в 1832 г., т. е. после подавления шляхетского восстания 1830-1831 гг., и на волне репрессивной политики царских властей не мог быть установлен на ранее согласованном месте перед Дворцом заместителя в Варшаве. Из Варшавы памятник был вывезен сначала в Модлинскую (Новогеоргиевскую) крепость, потом — в Демблин (Ивангород), а затем — в гомельскую резиденцию фельдмаршала Ивана Федоровича Паскевича.

[2]. На самом Деле И.Ф. Паскевич после смерти в Варшаве (1856 г.) был похоронен не в Гомеле, а в Демблине (Ивангороде). В Гомель его останки были перевезены в 1889 г., где их перезахоронили в недавно возведенной семейной часовне-усыпальнице.

[3]. Автор (или редакция) употребляет формы современного ему названия столицы Российской империи – Петроград – в отношении времен, когда на самом деле город назывался Санкт-Петербургом. Переименование Санкт-Петербурга в Петроград произошло в августе 1914 г. в начале Первой мировой войны на волне ура-патриотических антинемецких настроений.

[4]. Вместо русских понятий ”имение“ или ”поместье“ автор употребляет в специфической форме их польско-белорусский аналог.

[5]. Странный пассаж, из которого не совсем понятно, имел автор в виду основание Гомеля или возвращение ему статуса уездного центра.

[6]. Последним Гомельским старостой с 1730 по 1772 г. был Михал Фредерик Чарторыйский, лишившийся Гомеля, отказавшись после первого раздела Речи Посполитой присягать на верность императрице Екатерине II. Другие Чарторыйские за всю историю Гомельского староства (с 1535 г.) Гомелем не владели. Эти ошибки свидетельствуют о том, что автор статьи не был знаком хотя бы с необходимым для взвешенных выводов минимумом опубликованных на тот момент исторических источников и работ по истории Гомеля.

Источник статьи и иллюстраций: Исторический вестник 1915 г. Январь. 1915. Т. 139. С. 275-282.

Заметки и поправки

По поводу статьи А. Сигова «Замок князя Паскевича в Гомеле».

В № 1 «Исторического Вестника» сего года на стр. 275 и след. г. А.Сигов, в живом изложении познакомив читателей с замком князя Паске­вича в гор. Гомеле, в заключение своей статьи высказывает, между прочим, на стр. 282, что «замок когда-то принадлежал польским магнатам Чарторыйским. Но после польского восстания 1831 года был конфискован русским правительством в казну, а потом подарен императором Николаем I в майоратное владение фельдмаршалу князю Варшавскому графу Паскевичу-Эриванскому» [1]. Немного выше на той же странице 282 высказывается, что «лет 50 тому назад (след. так в первых годах царствования импе­ратора Александра II, т.е. не позже 1855 года, добавим мы от себя), когда Гомеля еще не было или он только зарождался, а вместо него уездным городом было теперешнее местечко Новобелица» и т.д.. Со всем этим крайне за­трудняюсь согласиться и вот почему.

Гомель, иначе Гомий или Гом, упоминается еще в летописи под 1142 г., он находился тогда в составе Черниговского княжества. Позднее он подпал вместе с княжеством Черниговским под власть Литвы, а затем и Польского королевства. Король Александр в 1496 и 1499 гг. утвердил Го­мель за сыном Иоанна Можайского Симеоном, который в 1500 г. пошел на службу князя московского Иоанна III, поставившего в условие мирного договора с Польшею, чтобы владения Симеона не воевать. Условие это не исполня­лось: Гомель подвергался нередко нападениям литовцев. Тем не менее, Гомель с прилегающими деревнями составляло староство (или, по-нашему, волость), которая жаловалась в награду польским вельможам; таковым последним владетелем ее был князь Чарторыйский, построивший в Гомеле ду­бовый замок с бойницами, стенами, рвом и подъемными мостами. В 1648 г. Гомелем овладел гетман Богдан Хмельницкий, но ненадолго [I], [2].

Окончательно Гомель со всею окрестностью, как входящий в состав Белоруссии, был присоединен навсегда [3] к России только при императрице Екатерине II, при первом разделе Польши в 1772 году [ІІ].

Немного позднее, при торжественном праздновании в Москве 10-го июля 1775 года знаменитого Кучук-Кайнарджийского мира, заключенного с турками фельдмаршалом графом Петром Александровичем Румянцовым 10-го июня 1774 года, императрица Екатерина, в числе важных десяти наград, дарованных в этот день фельдмаршалу, пожаловала ему, как выражено в указе, «для его увеселения – деревню, пять тысяч душ в Белоруссии» (см. архив Правит. Сената кн. Высочайших повелений №138 листы 7 и 12). Вследствие этого того же года октября 3-го (там же кн. 138 л. 254) состоялся Высочайший указ Сенату о том, что в число недвижимых имений Белоруссии, назначенных Румянцову, «утверждаем и надаем в вечное и потомственное его владение местечко Гомель и того же Гомельского староства, села и деревни» числом до сорока, подробно перечисленные в указе. Не приводя все эти наименования полностью, скажем только, что в числе их значилось несколько железных заводов. Все эти местечки, села и деревни отдавались, конечно, со всеми крестьянами, бобылями и с имуществом, в них состоящими, и со всеми пахотными, сенокосными землями, островами, рыбными ловлями, мельницами, всякого рода заводами, не исключая ничего со всех таковых угодий, кои к сему местечку, селам и деревням издревле принадлежали и ныне принадлежать [ІІІ].

Но не все села и деревни, входившие в состав Гомельского староства, были пожалованы в тот день в полную собственность графа П.А.Румянцова. Он получил их позднее за успешное разъяснение возбудивших сомнений статей Кучук-Кайнарджийского мирного договора, касавшихся преимущественно Кры­ма. 1778 г. июня 28-го последовал указ Сенату (там же, кн. 141 лист 285) о пожаловании ему оставшихся в Гомельском старостве Могилевской губернии деревень (подробно также, поименованных в указе) в вечное и потомствен­ное владение. Сделавшись обладателем Гомельского староства в полном его составе, фельдмаршал Румянцов выстроил каменный собор [4], и доныне возвышавшийся среди фруктовых деревьев в нескольких шагах от каменного дворца, также им построенного [5] и с различными переделками и пристройками существующего по настоящее время. Но сам фельдмаршал очень мало жил в Гомеле; он преимущественно проживал в других своих роскошных усадьбах, как-то: в Вишенках, Парафеевке и особен­но в Ташане, где он и скончался, как известно, в 1796 году 6-го декабря и погребен в Киеве. Обширные его земельные владения перешли по наслед­ству к трем его сыновьям графам Михаилу, Николаю и Сергею Петровичам Румянцовым, жившим очень дружно между собою и мирно поделившим до­стояние своего родителя, причем Гомель со всеми принадлежащими к нему селами и деревнями достался графу Николаю Петровичу Румянцеву, будущему канцлеру и знаменитому деятелю в области русской исторической науки.

Он очень любил свой Гомель и проводил в нем, удалившись от дел государственных в 1814 году [IV] ежегодно несколько месяцев, обыкновенно летом, но также и зимою. Он прекрасно отделал старый дом [6], устроил большой сад и оранжереи, выписывал для этого разные деревья, цветочные и огородные растения из различных теплых стран, очень занимался сельским хозяйством и достиг того, что его значительное стадо мериносов пользо­валось большою известностью и шерсть оного очень высоко ценилась па рынке. Помимо большой фермы, на которой выделывался прекрасный сыр, граф устроил ряд заводов для переработки произведений сельского хозяйства, как-то винокуренный, прядильный, белильный, гончарный, стеклянный и т.д., а для перевозки их произведений учредил пароходство по р. Соже и Днепру до Киева. Кроме того, он соорудил в м. Гомеле мост на р. Соже, каменную католическую церковь, еврейскую школу, ланкастерскую школу и т.д. Все это было гораздо ранее не только 1855 года, но даже ранее 1826 года, так что едва ли правильно говорить, что в то время Гомеля еще не было или он только зарождался.

Пребывая в Гомеле, граф занимался также научными исследованиями и переписывался со многими учеными того времени. 3-го января 1826 г. знаменитый русский меценат скончался и по своему желанию был предан земле в любимом им Гомеле, в левой стороне храма свв. Петра и Павла, где и стоит по настоящее время скромный памятник. Нельзя не пожалеть, что г. А.Сигов, будучи в Гомеле, не имел случая посетить эту могилу и пожелать, чтобы в нашем отечестве являлись бы и впредь подобные же просвещенные деятели, каким был граф Н.П.Румянцов.

По кончине графа в 1826 году все его достояние, в том числе и Гомель, перешло к последнему графу Румянцеву Сергею Петровичу (старший брат Михаил скончался еще ранее в 1811 году около июня месяца), некоторое время поддерживавшему обширное хозяйство Гомеля, которое, однако, далеко не покрывало расходов, и всех затрат, на него производимых, последствием чего явился немалый числившийся на Гомеле долг государственному вспомогательному банку для дворянства в размере всего 800.300 руб. сер. Это побудило графа С.П.Ру­мянцева еще в 1827 году обратиться к его величеству с предложением приобрести от него местечко Гомель со всеми принадлежащими к нему селениями и деревнями, в которых числилось в то время 13.579 душ, за 800.000 руб. После довольно продолжительной переписки эта покупка была совершена в 1834 году на имя князя Паскевича-Эриванского, который, владея Гомелем до самой своей кончины 20-го января 1856 года, довольно редко его навещал, будучи занят все время весьма ответственною службою. Он, как известно, особым указом 23-го марта 1832 года был снабжен особыми уполномочиями по управлению бывшим царством Польским [V]. Из этого видно, что Гомель после польского восстания 1831 года никогда не был конфискован русским правительством в казну и процветал гораздо ранее 1855 года.

Теперь еще два слова о местечке Новобелица, бывшем, по словам г. Сигова, некогда уездным городом. Такого местечка или деревни в упомянутом географическом словаре вовсе не значится, имеется только казенное селение Белица, прилегающее к Гомелю. Равным образом никогда не было уездного города Новобелица. Но в 1777 году упомянутое казенное селение Белица было переименовано в уездный город Могилевской губернии, а бывший уездный город Гомель упразднен. Затем 2-го сентября 1852 года (5. П.С.З. №26591) уездный город Белица зачислен заштатным городом, а местечко Гомель назначен уездным городом, с переводом в оный из Белицы всех уездных управлений. Немного позднее, 15-го марта 1854 года (5 П.С.З. №28030), заштатный город Белица присоединен, в виде предместья к уездному городу Гомелю [7].

П. Майков. Исторический вестник. Историко-литературный журнал. Том 142. 1915

Замечания первопубликации (1915 г.)

[I]. Все вышеприведенные сведения можно найти в «Географическо-статистическом словаре Российской империи». П.Семенов 1863 г., т. I, стр. 657 и 658, где ука­зана и относящаяся до этого литература.

[ІІ]. См. 1 П.С.Законов №№ 14042, 14274 и 14346. В 1772 г. июля 25-го подписано соглашение о разделе и самое разграничение России и Польши окончательно устано­влено в м. Хельмиче 4-го июля 1775 г. См. Чечулин – «Внешняя политика России в начала царствования Екатерины II». С.-Петербург. 1896. Стр. 439 и 449.

[ІІІ]. По этому же указу пожалованы, затем и отведены были графу Румянцову еще и другие земли в различных местах, именно, в Нежинском и Переяславском полках, в значительном от Гомеля расстоянии.

[IV]. Указ об увольнении графа от дел, на пего возложенных, 1 августа 1814 года.

[V]. См. «Жизнь князя Паскевича-Эриванского» соч. кн. Щербатова, т.1, стр. 361, 364.

Примечания интернет-публикатора (2017 г.)

[1]. Статья А. Сигова цитируется неточно.

[2]. Автор вкратце пересказывает сведения, взятые из первого тома «Географическо-статистического словаря Российской империи» (1863 г.), о чём сам честно признается в соответствующем замечании. Между прочим вслед за словарем он упоминает Чарторыйского и возведение им Нового замка между событиями пограничных войн Московии и ВКЛ конца XV — 30-х гг. XVI в. и событиями казачества 1648 г. Тем временем постройка нового замка была связана с преодолением последствий Гомельского пожара 2 сентября 1737 г. Пригода перестройки замка вне хронологии перекочевала позже и в книгу С. Лебедева «Гомель. Краткий историко-экономический очерк» (1957, с. 18).

[3]. Типичный пассаж, присущий тогдашней российской историографии, рассматривавшей территориальные приобретения Российской империи в результате разделов Речи Посполитой окончательными и необратимыми.

[4]. На самом деле строительство каменного собора святых Петра и Павла в Гомеле спонсировал Николай Петрович Румянцев. Собор был возведен в 1819 г. по проекту архитектора Джона Кларка.

[5]. Более корректно было бы утверждать, что Гомельский дворец во времена Петра Александровича Румянцева только начал строиться.

[6]. Непонятно, о каком здании идет речь.

[7]. Похоже, что автор не отличал деревню Белица (сегодня – Старая Белица), куда по прихоти П. А. Румянцева в 1777 г. из Гомеля были переведены уездные учреждения, и местечко Белица (сегодня — часть Новобелицкого района г. Гомеля), строительство которого было завершено в 1786 г., после чего уездные учреждения перебрались туда. Для удобства новый уездный центр называли Новой Белицей, что зафиксировано во многих источниках (см. ниже)., напр. «Карту окрестностей местечка Гомеля» 1838 г.). Вместе с тем в отношении него применялось и название «Белица».

[8]. Петр Михайлович Майков (1833-1918 гг.)- российский историк, автор статей «Русского биографического словаря» (издания конца XIX-начала ХХ в.).

Источник: Исторический вестник 1915 г. Октябрь. 1915. Т. 142. С. 348-351.

По тому же поводу

В январской книжке «Исторического Вестника» за 1915 г. в статье А. Сигова под заглавием: «Замок князя Паскевича в Гомеле» так много исторических ошибок, что я считаю нелишним обратить на них внимание, находя, что исторические данные следует сообщать с точностью.

С уверенностью могу сказать, что трудно найти поляка, который пожелал бы поставить памятник королю Понятовскому, и странно было бы изо­бразить верхом человека отдыха и покоя, каким был король Понятовский, который вряд ли когда-либо садился на лошадь. Конная статуя, находя­щаяся перед замком Паскевича в Гомеле, не представляет, как утвер­ждает А. Сигов, короля, но его племянника князя Иосифа Понятовского, погибшего в реке Эльстер, при обратном шествии из России войск На­полеона, в которых князь служил. Он, подобно своему дяде, не положил особенных заслуг для своего отечества, но приобрел симпатии народа своими военными доблестями и трагической смертью. Родственник его, князь Чарторыйский [1] заказал этот памятник знаменитому скульптору Торвальдсену и он входит в список произведений этого художника. Много лет памят­ник находился на площадке перед дворцом Чарторыжских [2] в Пулавах, теперешней Новой Александрии [3]. После революции 1831 г., когда Пулавы были конфискованы в казну, статуя Понятовского и вся движимость, которую Чарторыйские не успели увезти до революции из Пулав, картинная и пор­третная галереи, скульптурные произведения искусства и даже оранжерейные растения перевезены из Пулав в Гомель [4], а во дворце помещен инсти­тут благородных девиц, переведенный из Варшавы.

Оставаясь в Пулавах в качестве воспитанницы института шесть лет, а по окончании его еще некоторое время, я была знакома с многими лично­стями, посещавшими двор Чарторыйских, и вышесказанное слышала от них, а также от старика-садовника, который отвозил оранжерейные расте­ния в Гомель и о расставании с ними говорил всегда со слезами на глазах.

Тело фельдмаршала Паскевича перевезено в гомельскую усыпательницу [5] не из Варшавы, как повествует А.Сигов, а из Ивангорода, где перво­начально он был похоронен и покоился там несколько лет и где, при похоронах ему отданы были небывалый воинские почести. Умирая в Варшаве, в феврале 1855 года Паскевич просил, чтоб государь назначил для него место последнего упокоения, и по воле государя его похоронили в Ивангороде, названном в честь Паскевича, там же была похоронена и княгиня фельдмаршалыша, скончавшаяся в том же году, несколько месяцев после мужа.

На похороны фельдмаршала приезжали в Варшаву представители всех государствъ Европы. Бесчисленные его ордена и два фельдмаршальские жезла [І] несли важные сановники, а конвой с факелами сопровождал похоронную процессию до самого Ивангорода (около ста пятидесяти верст от Варшавы), где ему были отданы полагающиеся воинские почести.

По неизвестным причинам, несколько лет спустя, сын Паскевича вышел в отставку, что составляет небывалый случай для генерал-адъютанта, и вслед за тем перевез прах родителей в гомельскую усыпальницу, при совершении лишь только религиозной церемонии, причем, весьма воз­можно, что согласно словам А.Сигова приехали для присутствия многочислен­ные родственники и друзья покойных.

Гомель никогда не был собственностью Чарторыйских, как утверждает А.Сигов, а до революции принадлежал графу Ходкевич, как я слышала от лиц близких к семейству князя Паскевича [6].

Напрасно г. Сигов удивляется, почему майорат Гомель перешел после смерти бездетного князя Паскевича к его вдове. Это случилось на основании закона и майоратных положений, и на этом же основании после ее смерти перейдет к Балашову, прямому наследнику фельдмаршала, от старшей его дочери, бывшей в замужестве, за Балашовым [7].

О.Н. Заварова, Исторический вестник. Историко-литературный журнал. Том 142. 1915

Заўвага першапублікацыі (1915 г.)

[І]. 2-ой жезл был поднесен Паскевичу имп. Николаем I при праздновании его юбилея 50-летней службы. Он обвить эмальевой георгиевской лентой с надписями: Эривань–Варшава.

Заўвагі інтэрнэт-публікатара (2017 г.)

[1]. Маецца на ўвазе Адам Ежы Чартарыйскі (1770-1861 гг.) – польскі і расійскі дзяржаўны дзеяч, пісьменнік. Ён стаяў на чале адмысловага камітэта па ўзвядзенню помніка Ю.Панятоўскаму, але быў не адзіны, хто клапаціўся пра з’яўленне гэтага манумента.

[2]. У арыгінальнай публікацыі назіраецца разнабой у напісанні прозвішча Чартарыйскіх.

[3]. Незразумела, што аўтарка мае на ўвазе. Помнік не мог знаходзіцца “шмат гадоў” у Пулавах, бо быў завершаны толькі ў 1832 г., г.зн. пасля падзей Лістападаўскага паўстання 1830-1831 гг., пра якое аўтарка згадвае далей.

[4]. Насамрэч помнік быў вывезены не з Пулаў, а з Варшавы, і ў Гомель трапіў толькі пасля Модліна (Новагеоргіеўска) і Дэмбліна (Івангарада, Іванаўскага).

[5]. Так у арыгінале. Мусіла быць – “в гомельскую усыпальницу”.

[6]. Абодва сцвярджэння не маюць пад сабой ніякіх гістарычных падстаў. Яны могуць быць цікавымі толькі як сведчанне спецыфічнасці праяў гістарычнай памяці ў тыя часы.

[7]. Мікалай Пятровіч Балашоў (1840-1931 гг.) – обер-егермайстар, знаны багацей з роду Балашовых, унук міністра паліцыі А.Дз.Балашова і фельдмаршала І.Ф.Паскевіча, член Дзяржаўнага савета Расійскай імперыі.

Крыніца: Исторический вестник 1915 г. Октябрь. 1915. Т. 142. С. 351-352.

Падрыхтоўка тэкставай інтэрнэт-публікацыі 2017 г. і агавораныя каментары да артыкулаў: Сяргей Балахонаў