“Dziennik Wileński” (1918 г.): Вести из Гомеля

Сколько дней в городе нашем [1] забавлялся католический священник Гинят (Giniatt), прибывший из Гомеля ради содействия возвращению беженцев-литовцев (Litwinom), находящихся в Гомеле и окрестностях.
По нашей просьбе кс. Гинят любезно поделился рядом сведений, которые приводим ниже.
Первый революционный переворот в России [2] не вызвал в Гомеле, как и преимущественно везде в провинции, никаких особых возмущений. Были только упразднены и высланы на фронт прежняя полиция и жандармерия, на месте которых Городской совет (rada miejska) организовал милицию. Ушли также некоторые представители администрации — наиболее яркие сторонники прежнего строя, и на том конец.
Только большевистский мятеж (rewolta) [3] отдал и в Гомеле полноту власти в руки местного “совета” (Совета солдатских и рабочих депутатов), под управлением которого положение начало меняться до большей анархии.
Прежде всего это отразилось на деревне.
В Гомельском уезде усадьбы (dwory obywatelskie), независимо от национальности их владельцев, были ограблены и разорены.
В самом городе также опасность для жизни возросла чрезвычайно, вечерами постоянно случались нападения и разбой с уличной стрельбой. Солдатская форма обеспечила грабителям полную бескорыстность тогда, как «совет» не уделял тому должного внимания, и не предпринимал мер, чтобы убаюкать своих «очень старательных» сторонников. Особенно последние дни перед занятием Гомеля немецкой армией навсегда останутся в памяти жителей этого города.
Под предлогом ревизии всевозможные мародеры из большевистской армии врывались в квартиры, прикладами разбивали запертые двери складов (magazynów), опустошая их содержимое. В бой с этими бандитами в форме вступила самооборона, организованная местной общественностью и вооружённая наряду с большевиками винтовками. Самооборона, правда, ценою нескольких жертв, всё же сумела выдворить большевиков из центра города до железнодорожного вокзала. Наконец вечером 1 числа этого месяца (I bm.) в Гомеле показался первый немецкий отряд, встреченный народом с чувством облегчения. Немецкие отряды в большинстве своём быстро маршировали дальше, и день подписания мирного договора [4] застали в 50 километрах к востоку от Гомеля, около Новозыбкова.
Население Гомеля за время войны выросло чуть ли не вдвое и составляло на последний момент около 150 тыс. человек. Беженцев, зарегистрированных в целом в Гомеле и его уезде насчитывается 32 тыс.
Беженцами-поляками, общей численностью 16 тыс., опекаются: в городе (6 тыс. человек).) польское общество помощи жертвам войны, на селе же, где в количестве 10 тыс. сплотились крестьяне из Королевства — Центральный гражданский комитет.
Кс. Гинят как делегат литовского общества помощи жертвам войны имел в числе зарегистрированных 1200 беженцев-литовцев.
Беженцев-евреев насчитывается 5700. Остаток выше приведённой цифры беженцев составляют белорусы и русские [5].
Желание беженцев, особенно поляков и литовцев, вернуться на родину чрезвычайно сильное. Обе польские организации, опекаясь беженцами в Гомеле, прилагали усилия по отправке делегатов в деле ускорения и облегчения этого возвращения.
Между эвакуированными в своё время из Вильнюса российскими правительственными учреждениями в Гомеле было управление Полесских железных дорог, которое (за исключением нескольких десятков чиновников) не покинуло Гомель, несмотря на приближение немецких войск, похоже, как и завод Варшавского округа путей сообщения (warszawski okręg komunikacyjny).
После заняться Гомелем немецким войском к власти вернулся городской Совет [6], выбранный где-то осенью по избирательному праву, основанному на шести принципах (sześcioprzymitnikowego prawa wyborczego) [7], что, однако, выглядело очень реакционным для местного «совета».
В Гомеле сегодня выходят три русские газеты.
Дорогою из Гомеля кс. Гинят отбыл на Лунинец и Барановичи, причём к Лунинцу железнодорожная служба, как также и вагоны, старые российские, одно что станции находятся под немецкой военной охраной.
На вопрос относительно судьбы памятника кн. Юзефу Понятовскому [8], что, как известно, находится там «в изгнании» в парке кн. Паскевичей, мы узнали, что ему посчастливилось вытерпеть бешеную бурю истории вокруг себя, и во время костюшковских торжеств он был свидетелем направленного к нему Национального парада.
Источник: Dziennik Wileński. 1918. 29 marca.
Перевод с польского и подбор иллюстраций — Сергей балахонов
Примечания переводчика:
[1] Вильнюс.[2] Февральская революция 1917 г.
[3] Октябрьская революция 1917 г.
[4] Брестский мир 3 марта 1918 г.
[5] Польская и литовская беженские комиссии регистрировали многих беженцев из Западной и Центральной Беларуси как поляков и литовцев. «Белорусская беженская комиссия в Гомеле» была создана в мае 1918 г. усилиями представителя правительства Белорусской Народной Республики Иосифа Нетецкого.
[6] имеется в виду гомельская городская дума во главе с Иосифом Хрисанфовичем Бабарикиным.
[7] всеобщее равное тайное прямое пропорциональное голосование без разницы пола.
[8] памятник, который после подавления восстания 1830-1831 гг. был вывезен из Варшавы сначала в Модлинскую (Новогеоргиевскую) крепость, потом – в Демблин (Ивангород), а затем — в гомельскую резиденцию фельдмаршала Ивана Федоровича Паскевича.
Колькі дзён у горадзе нашым [1] бавіўся кс. пробашч Гінят (Giniatt), які прыбыў з Гомеля дзеля спрыяння вяртання бежанцаў-літоўцаў (Litwinom), якія знаходзяцца ў Гомелі і наваколлях.
Па нашай просьбе кс. Гінят ласкава падзяліўся шэрагам звестак, якія падаём ніжэй.
Першы рэвалюцыйны пераварот у Расіі [2] не выклікаў у Гомелі, як і пераважна ўсюды ў правінцыі, ніякіх асаблівых ўзбурэнняў. Былі толькі скасаваны і высланы на фронт ранейшая паліцыя і жандармерыя, на месцы якіх гарадская рада (rada miejska) арганізавала міліцыю. Сышлі таксама некаторыя прадстаўнікі адміністрацыі – найбольш яскравыя прыхільнікі ранейшага ладу, і на тым канец.
Толькі бальшавіцкі мяцеж (rewolta) [3] аддаў і ў Гомелі паўнату ўлады ў рукі мясцовага “совету” (рады салдацкіх і рабочых дэпутатаў), пад кіраваннем якога становішча пачало змяняцца да штораз большай анархіі.
Найперш гэта адбілася на вёсцы.
У Гомельскім павеце сядзібы (dwory obywatelskie), незалежна ад нацыянальнасці іх уладальнікаў, былі абрабаваны і зруйнаваны.
У самім горадзе таксама небяспека для жыцця ўзрасла надзвычай, вечарамі пастаянна здараліся напады і разбой з вулічнай стралянінай. Салдацкая форма забяспечыла рабаўнікам поўную бескараннасць тады, як “совет” і не надаваў таму належнае ўвагі, і не рабіў захадаў, каб заспакоіць сваіх “дужа старанных” прыхільнікаў. Асабліва апошнія дні перад заняццем Гомеля нямецкім войскам назаўсёды застануцца ў памяці жыхароў гэтага горада.

Пад маркай рэвізіі разнастайныя марадзёры з бальшавіцкай арміі урываліся ў кватэры, прыкладамі разбівалі замкнёныя дзверы складоў (magazynów), спусташаючы іх змесціва. У бой з гэтымі бандытамі ў форме ўступіла самаабарона, арганізаваная мясцовай грамадскасцю і ўзброеная нараўне з бальшавікамі вінтоўкамі. Самаабарона, што праўда, цаною колькіх ахвяр, усё ж здолела выправадзіць бальшавікоў з цэнтра горада да чыгуначнага вакзала. Урэшце вечарам 1 чысла гэтага месяца (I bm.) у Гомелі паказаўся першы нямецкі атрад, сустрэты народам з пачуццём палёгкі. Нямецкія атрады ў большасці сваёй хутка маршыравалі далей, і дзень падпісання мірнае дамовы [4] заспелі за якія 50 кіламетраў на ўсход ад Гомеля, каля Навазыбкава.
Насельніцтва Гомеля за час вайны вырасла ці не ўдвая і складала на апошні момант блізу 150 тыс. Бежанцаў, зарэгістраваных агулам у Гомелі і яго павеце налічваецца 32 тыс.
Бежанцамі-палякамі, агульнай колькасцю 16 тыс., апякуюцца: у горадзе (6 тыс.) польскае Таварыства дапамогі ахвярам вайны, на вёсцы ж, дзе ў колькасці 10 тыс. згуртаваліся сяляне з Каралеўства – Цэнтральны грамадзянскі камітэт.
Кс. Гінят як дэлегат літоўскага Таварыства дапамогі ахвярам вайны меў у ліку зарэгістраваных 1200 бежанцаў-літоўцаў.
Бежанцаў-яўрэяў налічваецца 5700. Рэшту вышэй пададзенай лічбы бежанцаў складаюць беларусы і рускія [5].
Жаданне бежанцаў, асабліва ў палякаў і літоўцаў, вярнуцца на радзіму надзвычайна моцнае. Абедзве польскія арганізацыі, апякуючыся бежанцамі ў Гомелі, прыкладалі намаганні па адпраўцы дэлегатаў у справе паскарэння і палягчэння гэтага вяртання.

Між эвакуяваных у свой час з Вільні расійскіх урадавых установаў у Гомелі было ўпраўленне Палескіх чыгунак, якое (за выняткам колькіх дзясяткаў службоўцаў) не пакінула Гомель, нягледзячы на набліжэнне нямецкіх войскаў, падобна, як і завод Варшаўскай акругі шляхоў зносін (warszawski okręg komunikacyjny).
Пасля заняцца Гомеля нямецкім войскам да ўлады вярнулася гарадская рада [6], выбраная недзе ўвосень паводле выбарчага права, заснаванага на шасці прынцыпах (sześcioprzymitnikowego prawa wyborczego) [7], што, аднак, выглядала надта рэакцыйным для мясцовага “совету”.
У Гомелі сёння выходзяць тры рускія газеты.
Дарогаю з Гомеля кс. Гінят адбыў на Лунінец і Баранавічы, прычым да Лунінца чыгуначная служба, як таксама і вагоны, старыя расійскія, адно што станцыі знаходзяцца пад нямецкай ваеннай аховай.

На пытанне адносна лёсу помніка кн. Юзафу Панятоўскаму [8], што, як вядома, знаходзіцца там “на выгнанні” у парку кн. Паскевічаў, мы даведаліся, што яму пашчасціла вытрываць шалёную буру гісторыі вакол сябе, і ў часе касцюшкаўскіх урачыстасцяў ён быў сведкам скіраванага да яго нацыянальнага параду.
Крыніца: Dziennik Wileński. 1918. 29 marca.
Пераклад з польскай і падбор ілюстрацый – Сяргей Балахонаў
Заўвагі перакладчыка
[1] Вільня. [2] Лютаўская рэвалюцыя 1917 г. [3] Кастрычніцкая рэвалюцыя 1917 г. [4] Брэсцкі мір 3 сакавіка 1918 г. [5] Польская і літоўская бежанскія камісіі рэгістравалі многіх уцекачоў з заходняй і цэнтральнай Беларусі як палякаў і літоўцаў. “Беларуская бежанская камісія ў Гомелі” была створана ў маі 1918 г. высілкамі прадстаўніка ўрада Беларускай Народнай Рэспублікі Язэпа Няцецкага. [6] Маецца на ўвазе гомельская гарадская дума на чале з Іосіфам Хрысанфавічам Бабарыкіным. [7] Усеагульнае роўнае тайнае прамое прапарцыйнае галасаванне без розніцы полу. [8] Помнік, які пасля падаўлення паўстання 1830-1831 гг. быў вывезены з Варшавы спачатку ў Модлінскую (Новагеоргіеўскую) крэпасць, потым – у Дэмблін (Івангарад), а затым – у гомельскую рэзідэнцыю фельдмаршала Івана Фёдаравіча Паскевіча.