“Dziennik Wileński” (1918 г.): Вести из Гомеля
Сколько дней в городе нашем [1] забавлялся католический священник Гинят (Giniatt), прибывший из Гомеля ради содействия возвращению беженцев-литовцев (Litwinom), находящихся в Гомеле и окрестностях.
По нашей просьбе кс. Гинят любезно поделился рядом сведений, которые приводим ниже.
Первый революционный переворот в России [2] не вызвал в Гомеле, как и преимущественно везде в провинции, никаких особых возмущений. Были только упразднены и высланы на фронт прежняя полиция и жандармерия, на месте которых Городской совет (rada miejska) организовал милицию. Ушли также некоторые представители администрации — наиболее яркие сторонники прежнего строя, и на том конец.
Только большевистский мятеж (rewolta) [3] отдал и в Гомеле полноту власти в руки местного «совета» (Совета солдатских и рабочих депутатов), под управлением которого положение начало меняться до большей анархии.
Прежде всего это отразилось на деревне.
В Гомельском уезде усадьбы (dwory obywatelskie), независимо от национальности их владельцев, были ограблены и разорены.
В самом городе также опасность для жизни возросла чрезвычайно, вечерами постоянно случались нападения и разбой с уличной стрельбой. Солдатская форма обеспечила грабителям полную бескорыстность тогда, как «совет» не уделял тому должного внимания, и не предпринимал мер, чтобы убаюкать своих «очень старательных» сторонников. Особенно последние дни перед занятием Гомеля немецкой армией навсегда останутся в памяти жителей этого города.
Под предлогом ревизии всевозможные мародеры из большевистской армии врывались в квартиры, прикладами разбивали запертые двери складов (magazynów), опустошая их содержимое. В бой с этими бандитами в форме вступила самооборона, организованная местной общественностью и вооружённая наряду с большевиками винтовками. Самооборона, правда, ценою нескольких жертв, всё же сумела выдворить большевиков из центра города до железнодорожного вокзала. Наконец вечером 1 числа этого месяца (I bm.) в Гомеле показался первый немецкий отряд, встреченный народом с чувством облегчения. Немецкие отряды в большинстве своём быстро маршировали дальше, и день подписания мирного договора [4] застали в 50 километрах к востоку от Гомеля, около Новозыбкова.
Население Гомеля за время войны выросло чуть ли не вдвое и составляло на последний момент около 150 тыс. человек. Беженцев, зарегистрированных в целом в Гомеле и его уезде насчитывается 32 тыс.
Беженцами-поляками, общей численностью 16 тыс., опекаются: в городе (6 тыс. человек).) польское общество помощи жертвам войны, на селе же, где в количестве 10 тыс. сплотились крестьяне из Королевства — Центральный гражданский комитет.
Кс. Гинят как делегат литовского общества помощи жертвам войны имел в числе зарегистрированных 1200 беженцев-литовцев.
Беженцев-евреев насчитывается 5700. Остаток выше приведённой цифры беженцев составляют белорусы и русские [5].
Желание беженцев, особенно поляков и литовцев, вернуться на родину чрезвычайно сильное. Обе польские организации, опекаясь беженцами в Гомеле, прилагали усилия по отправке делегатов в деле ускорения и облегчения этого возвращения.
Между эвакуированными в своё время из Вильнюса российскими правительственными учреждениями в Гомеле было управление Полесских железных дорог, которое (за исключением нескольких десятков чиновников) не покинуло Гомель, несмотря на приближение немецких войск, похоже, как и завод Варшавского округа путей сообщения (warszawski okręg komunikacyjny).
После занятия Гомелем немецким войском к власти вернулся городской Совет [6], выбранный где-то осенью по избирательному праву, основанному на шести принципах (sześcioprzymitnikowego prawa wyborczego) [7], что, однако, выглядело очень реакционным для местного «совета».
В Гомеле сегодня выходят три русские газеты.
Дорогой из Гомеля кс. Гинят отбыл на Лунинец и Барановичи, причём к Лунинцу железнодорожная служба, как также и вагоны, старые российские, одно что станции находятся под немецкой военной охраной.
На вопрос относительно судьбы памятника кн. Юзефу Понятовскому [8], что, как известно, находится там «в изгнании» в парке кн. Паскевичей, мы узнали, что ему посчастливилось вытерпеть бешеную бурю истории вокруг себя, и во время костюшковских торжеств он был свидетелем направленного к нему Национального парада.
Источник: Dziennik Wileński. 1918. 29 marca.
Перевод с польского и подбор иллюстраций — Сергей балахонов
Примечания переводчика:
[1] Вильнюс.[2] Февральская революция 1917 г.
[3] Октябрьская революция 1917 г.
[4] Брестский мир 3 марта 1918 г.
[5] Польская и литовская беженские комиссии регистрировали многих беженцев из Западной и Центральной Беларуси как поляков и литовцев. «Белорусская беженская комиссия в Гомеле» была создана в мае 1918 г. усилиями представителя правительства Белорусской Народной Республики Иосифа Нетецкого.
[6] имеется в виду гомельская городская дума во главе с Иосифом Хрисанфовичем Бабарикиным.
[7] всеобщее равное тайное прямое пропорциональное голосование без разницы пола.
[8] памятник, который после подавления восстания 1830-1831 гг. был вывезен из Варшавы сначала в Модлинскую (Новогеоргиевскую) крепость, потом – в Демблин (Ивангород), а затем — в гомельскую резиденцию фельдмаршала Ивана Федоровича Паскевича.