Николай II в Гомеле

В гомельском дворце Румянцевых-Паскевичей прошла выставка, посвященная последнему самодержцу Российской империи. А что связывало царя «Великой, Малой и Белой Руси» и наш город?

Царствование на переломе эпох

Благодаря тому, что Гомель стоял на магистральном, в то время, шоссе из Петербурга в Киев, царские особы время от времени заезжали сюда во время своих путешествий на юг. В 1840 году Гомельское имение своего любимца Ивана Паскевича, князя Варшавского, посетил царь Николай I. Царь провел здесь смотр войск. В 1845 и 1851 император Николай был в Гомеле проездом. После того, как князь Федор Паскевич начал выступать против освобождения крепостных крестьян с землей и других планов молодого царя-реформатора Александра II, контакты между семьями Романовых и Паскевичей были свернуты. Дом Ирины Паскевич в Петербурге посещала только вдовствующая императрица Мария Федоровна.

В 1896 году императором стал Николай II. Восшествие нового государя на престол было омрачено кровавой трагедией. Во время коронационных торжеств в Москве на Ходынском поле проходила раздача подарков, включая кружки с царскими вензелями. Ввиду плохой организации и выдачи бесплатного алкоголя на Ходынке произошла страшная давка, в которой погибли 1690 человек. Еще больше людей было искалечено. Однако праздничные гулянья и балы прекращены не были. Многие суеверно настроенные поданные увидели в трагедии дурное предзнаменование, обещавшее большие беды в будущем.

Во время царствования Николая II в России бурно развивалась новая капиталистическая экономика, но произошли две войны и две революции.

Русско-японская война была неожиданно проиграна противникам, которых многие считали «отсталыми дикарями». Российская империя потеряла южную часть Сахалина, Ляодунский полуостров с крепостью Порт-Артур и базой Дальней, Южно-Маньчжурскую железную дорогу и уступила Японии Корею.

В январе 1905 года рабочие Петербурга решили просить у царя защиты и подать ему петицию с просьбами о 8-часовом рабочем дне, ограничении эксплуатации и введении некоторых гражданских свобод. Движение возглавили православный священник Георгий Гапон и активисты бывшего союза русских фабрично-заводских рабочих, ранее пользовавшегося полной поддержкой властей. Шествие в формате религиозной процессии было согласовано петербургским градоначальником Иваном Фулоном. Однако 9 января 1905 года войска открыли огонь на поражение, после чего демонстрантов атаковала кавалерия с шашками наголо. По разным данным, было убито от 129 до нескольких тысяч человек. Множество людей было ранено. Из сотни с небольшим официально названных убитых — 5 крестьян Витебской губернии. 9 января Николай II покинул Петербург и формально самоустранился от ответственности за «Кровавое воскресенье». Но революционное и оппозиционное сообщество все равно стало называть его «Николаем Кровавым».

Гомель и погром

В стране началась революция и Гомель был одним из ее важнейших центров. В борьбе с революционным движением политическая полиция использовала разжигание национальной розни и привлекла резерв из числа националистических боевиков. В январе 1906 года монархический «Союз русского народа» (СРН) при поддержке войск и полиции устроил в Гомеле массовый еврейский погром. Боевики-«союзники» поджигали дома на Румянцевской, громили и грабили магазины, убили несколько продавцов, многих людей тяжело ранили или избили. Погромщики также не давали пожарным тушить горящие здания.

Погромы проходили в Ветке, Речице и других городах и местечках Гомельщины. В октябре 1905 года рабочая дружина самообороны выехала из Гомеля в Речицу для предотвращения погрома. Недалеко от железнодорожного вокзала самооборонцы попали в засаду «черной сотни», 8 человек было убито. Тела некоторых жертв были разрублены топорами на части.

СРН и подобные организации пользовались покровительством царя и полиции. Николай II неоднократно лично принимал лидеров и активистов «черной сотни» и благодарил за «защиту престола». Делегация Гомельского отдела СРН во главе со строительным подрядчиком Акимом Давыдовым из «Монастырька» в июне 1909 года выезжала в Полтаву на торжества к 200-летия Полтавской битвы с участием императора. Давыдов входил в высшие руководящие круги СРН. Правда некоторые «союзники» обвиняли Давыдова в краже денег, выделенных на пошив для них новых черных сатиновых рубашек и сапог. Давыдов поострил себе на эти деньги дом, а рядовые монархисты получи «за верную службу» только значки.

В скором времени у лидера СРН Давыдова начались неприятности с гомельской полицией, ранее всячески его «крышевавшей». После подавления революции буйный погромщик, открыто терроризировавший город и занимавшийся рэкетом, а так же пытавшийся решать судьбы губернаторов, стал не нужен. В отношении радикального монархиста завели уголовное дело и даже посадили в тюрьму. Но благодаря заступничеству министра внутренних дел Павла Курлова главарь погромщиков вновь оказался на свободе.

В 1913 году гомельские «черносотенцы» выезжали в Москву на торжества по случаю 300-летия Романовых.

Афтерпати с конфетами

Впрочем, в 1913 году Николай II сам посетил Гомель. Произошло это ровно 105 лет тому назад — в июле. Тогда царский кортеж по случаю того же 300-летия династии направлялся на моления в Киев. Гомельские власти к визиту его императорского величества начали готовиться заранее. Первым делом в Гомеле ввели «сухой закон». Еще за неделю до визита августейшей фамилии все казенные лавки-«монопольки», торгующие водкой, были закрыты. Очевидно власти опасались слишком бурных изъявлений верноподданнических чувств от захмелевших гомельчан. А вот гомельские социал-демократы решили визит царя бойкотировать и призвать к этому весь местный пролетариат. Сходка по этому поводу состоялась в лесу за Новобелицей, вел ее рабочий Емельян Каленников — отец будущего Героя Советского Союза. В семье Каленниковых сохранились воспоминания об этом событии. На подпольном собрании в лесу все называли друг друга по кличкам, в целях конспирации была присвоена такая и Николаю — «Лопоухий».

Но бойкотировать царский вояж не получилось — в день прибытия Романовых полиция ходила по домам и выгоняла на улицу всех, кто замешкался. Впрочем, зрелище было грандиозное и доселе невиданное — в уездный Гомель въехало разом около сотни машин. Похоже, что в городе в то время не было ни одного авто, даже земельные олигархи Паскевичи ездили на лошадях.

Толпы глазеющей публики собрались на тротуарах, в первых рядах стояли «чисто одетые» господа в котелках и дамы в шляпках. Из-за их спин выглядывали мастеровые в картузах и смазных сапогах и барышни в блузах «в приталину». Во всех церквях били в колокола, а под ногами сновали обалдевшие от всего этого мальчишки. Особый восторг у пацанят вызывали «царские подарки» — платочки с монограммами и конфеты, которые разбрасывали из машин. За порядком следили монументальные городовые с шашками-«селедками».

Рассмотреть царя в блеске всей его свиты было нелегко. Как сообщает Лазарь Шапиро, жителям Новобелицы удалось это сделать только тогда, когда царский лимузин притормозил у церкви, а Николай II поднялся и несколько раз перекрестился. Перекрестился и поехал дальше.

Царский дядя и еврей-барабанщик

Немногим более года спустя началась Первая мировая война. После того, как в 1915 году немецкая армия захватила Царство Польское, Литву и Западную Беларусь, Гомель стал прифронтовым городом. Главнокомандующим русской армией на первом этапе войны был великий князь Николай Николаевич-младший. По характеристикам некоторых современников, он был одним из немногих Романовых, имевших способности к военному делу. Николай Николаевич был любим в армии, но ни разу ни выезжал на фронт и вообще не любил покидать свою Ставку в Барановичах. Вскоре приближенные выяснили в чем дело — каждый день главнокомандующий писал письма своей жене и ежедневно ждал от нее ответа. Поездка к войскам лишила бы великого князя «онлайн-общения» с супругой. Тогда протопресвитер российской армии Георгий Шабельский придумал хитрый ход — Николаю Николаевичу пообещали постоянную связь с женой курьерами. В январе 1915 года Главнокомандующий выехал из своей Ставки в Гомель для смотра прибывшего сюда пополнения — 15-го армейского корпуса. На параде корпус выглядел блестяще и великий князь произнес перед офицерами и унтер-офицерами речь — «с большим подъемом и нервностью». Шабельский вспоминает:

«Едва он кончил свою речь, как стоявший на правом фланге старик-барабанщик, без всякой команды, изо всей силы ударил в барабан. Раздалось громовое „ура“, заглушившее барабан. Великий князь со слезами на глазах бросился к барабанщику, обнял и расцеловал его. Получилась удивительно трогательная картина… «Вот попался великий князь! Барабанщик ведь еврей… Великий князь, наверное, не знает этого», — шепнул мне доктор Малама».

«Ужасное» поведение для Романовых — обнять нижнего чина, да еще еврея!

Шабельский продолжает:

«На обратном пути из Гомеля я за обедом говорю великому князю: «Какой удивительный барабанщик-старик! Как он ловко угадал момент и точно закончил Вашу речь!» «Да, удивительно хорошо вышло!» — сказал великий князь. «А вы знаете, ваше высочество? Ведь, он еврей», — заметил я, вглядываясь, какое впечатление на великого князя произведут мои слова. «Ну так что ж из этого, ведь он давно служит в полку», — нервно ответил великий князь и сразу перевел разговор на другую тему. Но видно было, что он нисколько не сожалел о своем поступке».

В Гомеле великий князь Николай Николаевич имел завтрак и осмотрел дворец княгини Ирины Паскевич-Эриванской. С большим интересом осмотрел широко известную княжескую коллекцию фаянса, но сказал, что его собственное собрание посуды гораздо лучше. Княгини Ирины в Гомеле не было — она, видимо, находилась в столице.

В январе 1915 года в Гомеле побывал уже и сам Николай II. Возможно, по дороге в барановичскую Ставку. А в августе 1915 года великий князь Николай Николаевич был снят с поста главнокомандующего и попал в царскую опалу. Одной из причин этого стала неприязнь к нему царицы Александры Федоровны — за его критику сближения царской семьи с Григорием Распутиным, авантюристом из секты хлыстов. По мнению великого князя, этот «грязный и развратный мужик» страшно дискредитировал династию Романовых. Вся русская армия с удовольствием передавала слух, что на сообщение Распутина о его предстоящем визите в Ставку Николай Николаевич-младший будто бы ответил: «Приезжай — повешу».

Теперь русскую армию возглавил лично Николай II. Из-за дальнейшего наступления немцев его Ставка переместилась в Могилев. Впрочем, по словам того же протопресвитера Георгия Шабельского, «командованию» царь уделял около часа времени в день — в основном выслушивая доклады своего начальника штаба генерала Алексеева, фактически руководившего всеми войсками. Много времени царь уделял прогулкам в окрестностях Могилева, а осенью 1915 еще раз посещал Гомель.

Известие о Февральской революции застало царя в могилевской Ставке. У Николая II не нашлось ни воли, ни одной верной части для сохранения своей личной власти. Выехав из Могилева, Николай II на станции Дно подписал указ о своем отречении.

Могла ли монархия сохраниться? История уже дала ответ. Очевидно — что нет. Российскую империю уже на протяжении более полувека раздирали сильнейшие противоречия — социальные, национальные, политические. Относительно высокий рост экономики не сопровождался изменениями государственной системы. Негибкое правление, попытки подавить общественное движение силой, метания от реформ к репрессиям обрекли династию Романовых на крах. 17 июля 1918 года все это закончилось расстрелом Николая Романова и трагедией всей его семьи в Ипатьевском доме в Екатеринбурге.

Стоит также отметить, что первую мировую войну и революционную волну 1918 года не смогли пережить и другие крупнейшие монархии — Германская, Австро-Венгерская и Османская империи. Но ностальгии «Габсбурги, которых мы потеряли» там, кажется, не наблюдается.

На пути к трону?

В июле 2009 года Романовы снова посещали Гомель. На этот раз сюда приехала с «официальным визитом» Мария Романова, «Де-юре Ее Императорское Величество Государыня и Императрица Всероссийская». До этого Мария Владимировна посещала Приднестровье. Беларусь при этом была названа «частью Российской империи, которая существует самостоятельно». Информация о предстоящем прибытии в Гомель «де-юре императрицы» была размещена на сайте Гомельского облисполкома. Активисты Оргкомитета Белорусского социального движения «Вместе» («Разам») и Белорусской партии левых «Справедливый мир» направили в облисполком обращение. В нем ставилось несколько вопросов: является ли данный визит официальным и на каком основании и известно ли региональным властям, что отец Марии Романовой великий князь Кирилл Владимирович в годы Второй мировой войны сотрудничал с нацистской Германией?

Нынешний статус Марии Владимировны не признается представителями других ветвей дома Романовых.

После посещения Гомеля Мария Романова продолжила свою поездку по Беларуси уже как частное лицо. Проживает она в Испании, куда после Второй мировой войны эмигрировал ее отец. По свидетельствам общавшихся с ней журналистов, Мария Романова разговаривает с сильным иностранным акцентом.

В 2015 году представители Марии Романовой обратились к властям РФ с просьбой предоставить им в Москве официальную резиденцию и «защитить от самозванцев».

В марте 2017 года глава Крыма Сергей Аксенов заявил, что России нужна монархия.

В ноябре 2017 года, на пресс-конференции в МИА «Россия сегодня», посвященной 100-летию Октябрьской революции, директор канцелярии «Главы Российского Императорского Дома» сказал, что «реставрация монархии в России — возможна».

Депутаты Законодательного собрания отправили Романовым приглашение вернуться в Россию, а также намерены разработать проект придания им особого общественного статуса и передать один из дворцов под Санкт-Петербургом или в Крыму. В свою очередь, представители дома Романовых высказывают свои притязания на 89 объектов культурного наследия в России, Украине и Польше, включая Московский Кремль, а так же Астраханский, Ростовский, Нижегородский, Тульский и другие. По подсчетам экспертов, речь может идти о реституции на сумму в 10 миллиардов долларов. Ряд судебных исков о возвращении имущества уже запущен в производство.

Константин Багрянский