В зеркале дворца. Свидетели дворцовой эпохи
Прошлое… что это такое, чем и какими приборами это определить? Это вчерашний день, предание, то, что прошло? Или это часть или отрезок времени, в который вместились события и повлияли на ход жизни области, страны или всей планеты? Как удержать его, как сохранить в нашей памяти исторические факты, зафиксировать все это какими-то средствами, чтобы впоследствии потомки сказали о том — «то было время, была эпоха».
Общеизвестно, что признанными хранителями памяти поколений являются музеи. И приходя в это заведение, каждый, кто будет зрением прикасаться к каким-то артефактам, невольно вздрогнет сердце, подумает, что как быстро летит время, и сегодняшний день некогда станет историей для потомков…
Недавно в фонде музея Гомельского дворцово-паркового ансамбля появился необычный и великолепный раритет. Это презентационный альбом фотографий, в сафьяновой обложке, на которой выдавлено название латиницей «HOMEL 1911». Он представляет собой книжный блок с золотыми обрезами листов в переплете из натуральной кожи. На страницах помещены 14 аутентичных фотографий начала ХХ века с изображением парка и интерьеров гомельского дворца. Часть из них нам не были известны раньше, и поэтому стали для нас, так сказать, сенсационным открытием.
Появление в музейном арсенале этого уникального предмета, «свидетеля дворцовой эпохи», в котором помещен ценный изобразительный материал, — очень важное событие и материал для исследователей, которые сегодня по крупицам пытаются восстановить утраченные или утерянные элементы давней усадьбы князей Паскевичей в Гомеле.
Давайте вместе с вами перевернем увесистые картонные страницы, наполненные глубоким содержанием и дуновением времени, необычного альбома. Мы вместе с неизвестным, но, безусловно, с талантливым фотографом пройдемся по аллеям парка и дворцовым залам усадьбы.
Ступив за ворота старого Гомельского парка, мы сразу почувствуем, что оказались в прошлом веке, в самом начале его. Почувствуем, как бьется сердце того времени, и увидим, что люди живут полнокровной и интересной жизнью. Идя по гравийной тропе, слышим шаги их бывших владельцев, приезжавших к ним гостей. Мы услышим и голос последней хозяйки-княжны Ирины Ивановны Паскевич, которая прославилась тем, что много сделала добрых дел в пользу гомельчан, которые в память о ней установили в нашем городе два памятника, ее именем названа улица в Гомеле…
… А шел 1911 год. Ирине Паскевич уже семьдесят шесть. Безусловно, что именно ей принадлежала идея заказать эксклюзивный, точно не тиражный, альбом с необычными изображениями ее усадьбы в Гомеле. Поэтому мы и посвящаем ей свой рассказ.
В то время с появлением фото и цветной печати возникают так называемые «подносные альбомы», посвященные какому-либо юбилею или значимой дате, отдельному событию. А потому предназначены для подарка виновнику торжества.
Такой альбом становится отличным и, надо отметить, дорогим подарком. Ведь может быть в одиночном тираже. И будет прекрасным напоминанием о каком-то семейном празднике, о родственниках и знакомых, о путешествии в далекие страны. Его всегда демонстрируют, помещая на самое видное место в гостиной.
И в тоже время появлялись и «Обладательские альбомы”. В них обычно находились фотографии дворцов, особняков, садов и парков.
Возникает вопрос — ради чего был создан «наш» альбом? Каким событиям посвящен? Может в честь значительного события — 55-ой годовщины с тех пор как вступили во владение Гомельским имением Федор и Ирина Паскевичи? А может он предназначался для какого-то высокого и особенного гостя? Ответы на эти вопросы принадлежат ей, прекрасной княжне.
Немножко воображения, и мы уже видим, как Ирина сидит возле камина, как задумчиво смотрит в огонь. И в ее памяти появляются давние события. Воспоминание греет ей душу, на сердце добродушие и покой…
Ирина Ивановна родилась в известной дворянской семье. Ее отец — обер-церемониймейстер императорского двора, настоящий тайный советник граф Иван Илларионович Воронцов-Дашков.
Мать — Александра Кирилловна, в девичестве Нарышкина, славилась как прекрасная хозяйка известного светского салона в Петербурге.
Родной брат Ирины — Иларион, с которым ее всю жизнь связывала близкая дружба, стал министром Императорского двора и уделов, наместником на Кавказе, владельцем Воронцовского дворца и Ласточкиного гнезда в Крыму.
Их отцу – Ивану Илларионовичу — в числе многих домов, имений и земель принадлежал еще богатый дворец на английской набережной Санкт–Петербурга, подаренный ему его известной тетей, подругой императрицы Екатерины II, первой женщиной профессором двух российских академий — Екатериной Романовной Дашковой. Именно в этом дворце он с Александрой Кирилловной давал блестящие пиры, которые как обычно посещали члены императорской фамилии, а также известные люди своего времени – Пушкин, Жуковский, Гоголь, Караамзин, Глинка. Хозяйки тех балов посвящали свои стихи Лермонтов и Некрасов, о ней возвышенно писали в своих мемуарах современники. Как вспоминает граф Владимир Сологуб, «каждую зиму Воронцовый давали бал, который двор считал за честь посетить. Весь цвет петербургского круга приглашался на этот бал. И это было всегда, так сказать, событие светской жизни столицы».
Во дворце у Воронцово-Дашковых гостила и семья известного фельдмаршала, заместителя Николая и в польском Царстве Ивана Федоровича Паскевича, женатого на кузине Александра Сергеевича Грибоедова — Елизавете Алексеевне. Когда Ирине Воронцовой-Дашковой исполнилось семнадцать лет, она выходит замуж за их сына Федора Ивановича, генерал-адъютанта Свиты Его Императорского Величества Александра II.
Вместе с мужем она принимает участие в перестройке богатого особняка в Петербурге – по соседству с домом своих родителей. А когда истекает четыре года, они вступают в наследование Гомельским поместьем, где находилась богатая княжеская усадьба с дворцом и пейзажным парком. Ее перестроил «на широкую ногу» И.Ф. Паскевич после покупки у сенатора графа Сергея Петровича Румянцева — в 1834 году.
Для оформления белорусской резиденции фельдмаршала император щедро наделял его трофеями и ценными подарками. Великолепным украшением парка стала конная статуя Юзефа Понятковского, привезенная из Польши. К слову сказать, в 1922 году она была возвращена советским правительством в Варшаву, и сегодня она стоит перед Президентским дворцом столицы.
Усадьбу Паскевичей в Гомеле часто посещали члены царской семьи. Визиты, как правило, сопровождались налаживанием великолепных приемов и вручение дорогих памятных подарков хозяевам.
Император Николай и во дворце своего любимого «отца-командира» гостил трижды. В честь первого приезда в Гомель были привезены две гигантские вазы, изготовленные на Императорском фарфоровом заводе по специальному заказу. Потом еще были напольные канделябры из хрустального и рубинового стекла Императорского стекольного завода. Еще — батальные картины с изображением военных походов Паскевича, которые живописцы исполняли в двух экземплярах-в Зимний дворец императора и в Гомельский фельдмаршала. Все это и многое другое превращало дворец Паскевичей в сокровищницу искусства.
В случае торжественной встречи кортежа Александра II с женой в 1857 году по приказу князя Федора Ивановича, вступившего в наследование Гомельским имением после смерти отца, к парадному подъезду дворца был пристроен каменный двусторонний пандус.
Давайте вместе с вами мысленно поднимемся по пандусу к парадному подъезду дворца, откроем одну из его многочисленных дверей и переступим порог. Что мы прежде всего увидим? Да, живое фото из альбома «Гомель 1911». Какое богатство, какая архитектура, атмосфера! Глаз не отвести от роскоши, которая царствовала в залах дворца в то время.
С парадной передней тремя высокими дверями арочного завершения мы попадаем с вами в Колонный зал в два этажа высотой.
Чувствуете, как старались хозяева вместе с уютом и комфортом создать атмосферу приподнятого настроения и парадности. Этому, видимо, способствовало декоративное оформление стен и потолка в комнатах, их филигранная меблировка, редкостные произведения искусства и ценные подарки монархов. Их демонстрировали с особой почетностью, торжественно размещая на видных местах, иногда в специальных витринах и на подиумах, как в настоящем музее. К ним относились и фарфоровые вазы от Николая и, о которых мы упоминали.
На фото белой гостиной одна из них отчетливо предстает перед нашим взглядом в центре зала, вместе с хрустальными канделябрами по обе стороны белых каминов с огромными люстрами. Бесконечно жаль, что эти великолепные образцы искусства не пережили событий после 17-го года! Но все же мы узнаем между каминами пару канделябров в виде бронзовых букетов цветов, подаренных Александром II на память о посещении Гомеля. Они сохранились и сейчас экспонируются во дворце.
На этом снимке еще мы находим на одной каминной полочке скульптуру Моисея (копия с работы Микельанджело), а на другой – перед зеркалом – сверкает золоченой бронзой часы с фигурами Венеры и Галатеи. По бокам от них и на круглом столе – витиеватые многострочные канделябры с изображением сатира, также находящегося сегодня в музейной экспозиции.
Идем дальше. Рядом с белой гостиной находилась спальня княжны, которая обставлена комплектом великолепной французской мебели. А она украшена мозаикой из дорогих пород дерева и накладными бронзовыми элементами. Этот костюм был подарен Ирине Ивановне ее семьей на свадьбу с Федором Ивановичем и привезен во дворец в сентябре 1856 года. Здесь находились кровать, бюро, скамейка для моления, комод, — на нем виден бронзовый с эмалями герб Воронцово-Дашковых и монограмма фамилия. Еще-четыре ночных столика и стулья с мягкими сиденьями. В нашем музее сохранилась и верхняя часть комода.
Аналогичный костюм был в спальне испанской королевы Изабеллы ИИ в Мадриде. На фото в спальне княжны видим один из кофейных столиков, отделанный перламутровой инкрустацией.
А по стенам золотой столовой развешаны изделия саксонского фарфора и серебряная посуда. Гостей ждет стол, стоящий в центре, над ним свисает огромная бронзовая люстра. Бросаются в глаза парадные портреты Ивана Федоровича и Елизаветы Алексеевны Паскевичей. Сегодня они находятся в башне дворца, куда можно пройти, минуя белую гостиную, – через Южную галерею. Здесь (в галерее) находилось много экзотических растений, а также скульптуры – “Три грации”, “Венера”, “Меркурий”, который поступил в 1939 году в фонды Национального художественного музея Республики Беларусь, где экспонируется и сегодня.
В большом кабинете в башне дворца Паскевичей находилась статуя Николая и в образе древнеримского императора. Она была помещена в каменную нишу от Ахалцихского фонтана, привезенного с Кавказа, и будто бы принадлежала резцу скульптора Христиана Рауха-придворного художника прусского короля Фридриха Вильгельма. Раухом был выполнен и беломромарный бюст жены Николая и Александры Федоровны-виден на фото справа от арки. Этот портрет императрицы сегодня экспонируется в Красной гостиной гомельского дворца.
Перевернув страницы альбома, мы снова встретим образ Александры Федоровны. В обстановке той же самой Красной гостиной, на стоящем у стены шкафу среди различных предметов, доживших до наших дней – — бронзовая скульптура императрицы верхом на коне. Здесь же бюст и первого владельца гомельского дворца Петра Румянцева-Задунайского. На фото Красной гостиной, сделанной в 1860-е годы Дж. Бианки, в этом месте над камином стояли парные корделябры и консольные часы. В списках начала ХХ века они значились уже в портике башни.
В обстановке Красной гостиной в нашем представлении снова возникает образ княжны Ирины Ивановны. Мы знаем, что она всегда с радостью принимала здесь своих близких и гостей.
А мы как будто стоим рядом с нею, слышим ее вздох и слова сожаления:
— Боже, как же неумолимо бежит время! — сказала Ирина, и помолившись по образу Божьей Матери, посмотрела на стены с портретами родственников, на напольные часы справа от камина…
Из широких дверей вышел дворецкий, доложил:
— Сударыня, матушка Ирина, к вам гости из Петербурга.
«Может это искусствовед и художник Георгий Лукомский? А вдруг именно он привез из столицы долгожданный альбом с фотографиями?”
И догадки не подвели ее — через минуту на пороге возникла фигура художника Лукомского. Она еще не успела встать, как к ее быстрым шагам он подошел и встал перед ней на колено.
— Уважаемая Ирина Ивановна! Вот он, ваш альбом. В нем собраны фотографии вашей усадьбы.
Он положил на столе перед нею новенький альбом. От него уходил аромат типографской краски, кожаной обложки. Новенький сафьяновый переплет, бронзовая призывка. Картонные, по краям золотые обрезы, страницы, — все смотрелось внушительно и красиво, при том без излишней вычурности и причудливости. Княжна, чувствуя в сердце дрожащую радость, все еще не спешила прикоснуться к мягкой обложке.
— Все сделано так, как вы и просили, дорогая графинечка, – стал уже рядом с нею счастливый художник.
— Ты мне привез из Петербурга большую радость. Благодарю тебя, Георгий, можно я тебя поцелую за это?
Потрескивали в камине сухие поленцы, а они еще долго рассматривали привезенный альбом, вместе радовались, что держат в руках такую реликвию, верили, что альбом принесет большую радость и потомкам…
Через три года после того Георгий Лукомский напечатает в журнале “Столица и усадьба» часть фотографий из альбома в своей статье. Его он начнет со слов:
«Много усадеб разбросано по всем просторам Отечества. Какие-то, запущенные, погибают, а в каких-то еще теплится жизнь. Но есть и такие дворцы, в которых живет весь дух бывшего быта помещиков. В Гомеле, Могилевской губернии, находится одна из таких крупнейших усадеб России”. А потом добавит к детальному историко-художественному описанию, что «собрание гомельского дворца прекрасно удерживается графиней И.И. Паскевич”.
А завершит он свой рассказ следующими словами:
«Гуляя по опустевшим, блестящим залам дворца, в которых слышатся неслышимый шорох и громкое эхо, а потом выйдя на просторный и величественный, вставленный старинными железными диванчиками и шарообразными лаврами в цебрах, подъезд его и, видя зеленый газон, открывающийся перед глазами, окаймленный густой листвой вековых деревьев, в прохладном тени которых стыдливо прячутся белые мраморные бюсты людей древнего прошлого, – или вдыхая аромат заливных лугов по ту сторону Сожа, который ширится к горизонту, или любуясь из окна антресолей на окантовую листву капителей коринфских и пейзажем чудесного сада цветов и маслами трельяжа, – везде так ярко ощущается присутствие людей, давно переселившихся в другой мир, что невольно склоняется голова перед всей той работой и любовью, которые были вложены здесь при создании всей красоты этой усадьбы.
А потому особенно дорого для нас всех сохранение ее еще на долгие годы все в том же цельном виде, что так ярко свидетельствует в наши дни о странностях, о жизни, о вкусах и об искусстве прошлого…”
Идет время, меняются жизненные циклы, а то, что может нам рассказывать о прошлом, всегда находит трепетный отклик в сердцах людей. Факты, фотографии, парковые аллеи и залы гомельского дворца, предметы, артефакты, сохранившиеся в залах – это не только прошлое, а и будущее, это все свидетели дворцовой эпохи и времени.
Татьяна Литвинова
Родилась 1959 году. Окончила в 1985 году Гомельский государственный университет имени Ф. Скорины (специальность история), в 2000 г. Институт культуры Беларуси (музееведение и охрана памятников), в 2006 г. аспирантуру Белорусской государственной академии искусств. Кандидат искусствоведения. Работает более 30 лет в Государственном историко-культурном учреждении “Гомельский дворцово-парковый ансамбль”, заведующий художественным отделом. Занимается научными исследованиями и публикациями по проблемам, которые связаны с вопросами истории изобразительного, декоративно-прикладного искусства и архитектуры Гомельщины, и в частности Гомельского дворцово-паркового ансамбля.
Материал опубликован в литературном альманахе ”Дворец». 2017 г. №4. ст. 8-15.