В поисках утраченного: прогулка по Гомелю — год 1911-й
Гомель. Путешествие в прошлое
Лето — время путешествий и приятных прогулок. Не будем изменять замечательной традиции и пройдемся по прекрасному городу Гомелю. Только по Гомелю более чем вековой давности. А точнее, летом 1911 года. Экскурсоводы у нас будут очень необычные и весьма квалифицированные и осведомленные — историки, краеведы Ф. Жудро, И. Сербов и Д. Довгялло. Они же авторы географическо–статистического очерка «Город Гомель», включенного в сборник «Записки Северо–западного отдела императорского Русского географического общества» за 1911 год, изданный в Вильне в типографии А. Сыркина.
Тогда Гомель входил в Могилёвскую губернию. Он широко раскинулся по высокому правому берегу Сожа. Через городскую территорию проходили Либаво–Роменская и Полесская железные дороги, Петербурго–Киевское шоссе. И, пожалуй, Гомель можно было назвать мегаполисом своего времени.
С левой стороны реки, от Белицы, город выглядел весьма живописно. Дворец княгини Паскевич, силуэты домов… «Главы храмов и причудливой формы башен тонут в роскошной гуще садов и парков. По обширной открытой равнине ползут, точно игрушечные, поезда, проскакивают сквозь сетку перекинутых через реку железных мостов, как огромные белые птицы, поворачиваясь из стороны в сторону, плывут по Сожу пароходы…»
Река — доминанта жизни города. В 1911 году пассажирские суда ходили по Сожу на нескольких линиях: Гомель-Лоев-Киев — 328 верст; Гомель-Пропойск — 148 верст; Гомель-Ветка — 22 версты; Гомель-Попова Гора-Хотимск —173 версты. В навигацию 1910 года на линии Гомель-Киев держали движение 54 парохода «1-го и 2-го обществ пароходства по Днепру и его притокам», они выполнили 722 рейса и перевезли 208.957 пассажиров. Кроме пароходов, воды Сожа бороздили барки, берлины, лайбы, дубки, лодки, а также плоты.
В Гомеле имелась судоходная дистанция и судостроительная верфь.
Теперь выберемся на сушу.
В те времена Гомель состоял из 78 улиц и переулков. Надо признать, далеко не все они были замощены и имели тротуары. Но на главной, Румянцевской (Советская), улице все выглядело весьма прилично: тротуары плиточные, цементные, асфальтовые, когда на других — простые деревянные. Из четырех городских площадей мощена, и то частично, лишь одна.
Соборная базарная площадь тоже не вымощена. А между тем на ней три раза в неделю проходил большой торг. Крестьяне привозили сюда продавать живность, сельскохозяйственные продукты и разные кустарные изделия. Площадь «буквально запружена возами, лошадьми и народом. В сухую погоду вся эта масса подымает ужасную пыль, а в сырую — месит по колено липкую грязь». Но Соборная площадь имела и другую ипостась. Здесь, с одной стороны, в саду, на обрывистом берегу Сожа, вздымал свои темно–синие купола, увенчанные сверкающими на солнце золочеными крестами, величественный Петро–Павловский собор с четырьмя портиками на дорических колоннах. С другой стороны высилось такое же величественное здание римско–католического костела.
Вообще, Гомель мог претендовать на звание города-сада. Кроме огромного парка княгини Паскевич, городскую публику приглашали еще 4 общественных оазиса — так называемые бульвар, сквер, а также Гоголевский сад и Максимовский парк. Благоухало много частных садов. Сорок городских улиц были обсажены деревьями.
Давайте пройдёмся по центру города и рассмотрим его внимательнее, и помогут нам в том старые фотографии и почтовые открытки.
Мы уже упоминали прекрасный парк княгини Ирины Паскевич, в глубине которого над обрывом высился чудный дворец. С 1 мая по 1 сентября, по воскресеньям и четвергам, парк открывали для публики, но приезжие с особого разрешения могли осматривать его ежедневно. Вот так, восхищенно, описывали парк наши экскурсоводы из прошлого:
«Перед фасадом дворца разбита квадратная площадка, уставленная тропическими деревьями. Посреди площадки шумно бьет фонтан. Дорожки везде прекрасно утрамбованы и усыпаны песком. По главным аллеям расставлены мраморные статуи древних классиков — философов, поэтов, художников, воинов. Везде клумбы, цветы, оранжереи, в которых тропические деревья цветут и плодоносят. Среди могучих вековых деревьев по волнистому косогору вьются дорожки, раскинулись полянки, беседки, гроты, павильоны, мостки. Парк прорезывается глубоким рвом Гомеюком, через который перекинут, над высокими старыми деревьями, легкий, как бы плетеный, железный мост, внизу в светлом пруду плавают лебеди. За Гомеюком, в чаще, в отдельной беседке, стоит каменная баба, попавшая сюда откуда–то из древней Скифии. Далее на высоком крутом берегу Сожа, среди цветников, стоит высокая каменная труба–башня, с верхней площадки которой открывается горизонт верст на 25 в окружности».
Идём дальше.
«Краса Гомеля — Румянцевская улица, протянувшаяся версты на 1 1/2 по Петербурго–Киевскому шоссе. В лучшей своей части она застроена многоэтажными каменными зданиями с балконами, башнями, шпилями — хорошей архитектуры; хорошо вымощена, с широкими асфальтовыми и плиточными тротуарами. Тут сосредоточены роскошные магазины с витринами и саженными зеркальными стеклами; всевозможные кредитные учреждения, конторы и бюро».
Через два больших квартала на Румянцевской улице на холме возвышалась величественная Троицкая церковь. Еще через квартал, по ровной низине, протянулся старый городской сад с большими разросшимися деревьями, дающими много тени. Может быть, поэтому сюда любили водить на прогулки детей.
В конце «лучшей части» Румянцевской улицы на широкой площади расположились казармы — каменные здания уже тогда старой постройки. Напротив них стоял небольшой каменный военный собор. Его алтарь смотрел на запад, а паперть — на восток, в сторону казарм, «чтобы удобнее производить перед собором парад войскам в табельные дни». Характерным штрихом выделялось «угрюмое казенное здание тюрьмы».
За казармами Румянцевская улица уже принадлежала мастеровым и мелким торговцам, затем она выходила прямо в поле и оканчивалась у христианского кладбища с небольшой церковкой.
От Соборной площади Румянцевскую улицу продолжала Фельдмаршальская (Пролетарская). В её центральной части гомельские старообрядцы на месте скромной молельной в 1910 году возвели великолепную церковь с колокольней. На параллельной улице — князя Паскевича (Комиссарова) — стояла деревянная единоверческая Ильинская церковь.
Третья большая улица — Замковая проспект Ленина. Улица сапожников, портных, парикмахеров, часовых и золотых дел мастеров, пекарен, пивных, колбасных, аптекарских магазинов, мелких лавок и гостиниц. Ну а между Фельдмаршальской и Замковой «лежит во всей своей неприглядной наготе известный гомельский ров, где в полуразвалившихся лачугах ютится беднота — калеки и нищие, с их грязью, вонью и постоянными эпидемиями». Так что Гомель ещё и город контрастов.
Параллельно Румянцевской протянулась бойкая Могилёвская улица с двухэтажным зданием мужской гимназии. На углу Могилевской и Замковой, у самого базара, синагога, построенная в начале XIX века. Женская гимназия и духовное училище — на соседней Боярской улице. К центру также относились Новиковская (Карповича), Липовая (Пушкина), Аптечная (Жарковского), Ирининская, Троицкая (Крестьянская), Барона Нолькена (Ланге), Мясницкая (Коммунаров), Базарная и Кузнечная (Интернациональная) улицы.
Городской транспорт был представлен услугами извозчиков и конки–линейки. В городе работала телефония. Годовая плата за устройство телефона и пользование им — 49 рублей 50 копеек. В 1910 году список абонентов состоял из 295 адресов.
Кстати, об адресах. Стоимость большой квартиры (более 6 комнат) составляла от 600 до 1.000 рублей; средней (от 4-6 комнат) — 300-600 рублей; малой (менее 4 комнат) — от 120-200 рублей.
Так что, как эпически высказались авторы очерка, «жизнь в Гомеле дорога почти так же, как в Киеве». Так ведь оно того и стоило.
Открытки из коллекции В. Лиходедова.
Галина Улитенок, Владимир Лиходедов, СБ Беларусь сегодня